Глава 17

— Браво, господин де Морель! – воскликнул профессор де Жиром, входя в распахнутую дверь кабинета быстрым напористым шагом. – Вы сами догадались, или вам кто–то подсказал использовать грим для защиты от солнечных лучей?! Кстати, вы, наверное, не знаете, что именно измененные (я предпочитаю это название вашего вида всем другим, так как, по–моему, оно наиболее полно определяет ваше состояние) ввели с незапамятных времен моду на грим и косметику. Многие из вас используют парики, накладные бороды и усы, чтобы состарить или изменить свой внешний вид. Благо, что мода настоящего времени позволяет мужчинам из аристократических кругов открыто пользоваться косметикой и гримом. Я считаю это очень удачным решением проблемы – если приходится жить среди людей, нужно уметь приспосабливаться.

— Профессор.

— Садитесь, садитесь, – де Жиром указал на кресло, стоявшее у его стола. – Итак. Вы намерены учиться на моем факультете? – профессор присел на край столешницы напротив меня. Сложил руки на тощем животе и уставился маленькими, напоминавшими кабаньи, глазками. Высокий рост, длинные руки и тощая до неприличия фигура делали его похожим на выросшего до невероятных размеров богомола. Черные прямые волосы плотно прилегали к вытянутому черепу и тонкими прядками свисали на плечи.

— Да. Я хотел …

— Вы, наверное, удивлены моей осведомленностью? – перебил меня профессор и резким движением переместился к стулу за столом.

— Только бы не завел волынку о моей миссии наследника, – с тоской подумал я. Мне уже претило даже само это слово.

— Признаться, я поражен, профессор, – ответил я, наблюдая за его движениями. Он быстро и ловко наводил порядок на своем столе, где все предметы, похоже, лежали на установленных для них местах.

— И не удивительно! Я хочу сразу же внести ясность. Думаю, в дальнейшем это очень поможет нам в общении – мы будем понимать, о чем идет речь. Верно? – де Жиром улыбнулся и вдруг его голова поползла куда–то вверх, темные жиденькие волосы соскользнули с лысого черепа и показались маленькие, покрытые чешуей ушки. Лицо профессора преобразилось самым невероятным образом: вместо человеческого оно стало мордой ящерицы с зубастой пастью взамен рта.

Я одним махом оказался у дальней стены, соображая, что же предпринять.

Ящероподобная физиономия профессора хрипло засмеялась:

— Шокирует. Не правда ли? – из рукава профессорской мантии вытянулась лапа с острыми когтями. – Это еще что. Вот в Коллеже Четырех Наций преподает профессор–компсогнат. Ему намного труднее. Из–за небольшого роста он вынужден носить обувь на высоких каблуках. Это тяжело. Зато от дам нет отбоя: у него красивые, я бы сказал, даже изящные черты лица. – Де Жиром медленно повернул голову из стороны в сторону, и она приобрела свой прежний человеческий вид. Он взял уже преобразившимися пальцами парик и натянул на лысый череп.

— Теперь вам все ясно?

— Теперь мне вообще ничего не ясно, профессор де Жиром, – сознался я.

Де Жиром внимательно посмотрел на меня и вздохнул:

— Кого присылают? Хотя бы предупредили, что еще не осведомлен.

— Кто присылает? О чем не осведомлен?

— Теперь уже не важно. На земле, как вам, вероятно, известно, помимо людей существует несколько видов жизненных форм. Это бестелесные существа, их несколько видов: первые и самые загадочные из них – тени, о них почти ничего неизвестно. Они проявляются в других существах лишь ощущением тревоги или внезапной радости, озарения. Более тяжелые, материальные – духи. Они тоже невидимы для большинства из нас, но их проявление уже более существенно. Они вселяются в людей и нам подобных и заставляют действовать по своей указке. Наиболее тяжелые и грубые сущности иногда проявляются в материальном мире, в народе их называют призраками и привидениями.

  126