6

— Ты хоть понимаешь, во что мы ввязываемся? — кричит на меня Нейл, стоя посреди нашей громадной спальни. — Неужели ты слепая и не видишь, что у моих мамаши и бабушки едет крыша? Неужто не догадываешься, что у них на уме одно: скорее поженить нас? Для этого они и устраивают идиотские поездки, для этого и запихнули нас в эту комнату!

— Уймись, — поражаясь своему спокойствию, говорю я. — Как только у тебя хватает наглости?

— Наглости?! — негодует Нейл. — По-моему, я почти добился своего. Если бы ты мне помогла, они отвязались бы от нас!

Я тоже выхожу из себя. Упираю руки в боки и с вызовом вскидываю голову.

— По-твоему, это так просто, да?! Спорить с четырьмя людьми, которые гораздо старше и всячески пытаются тебя порадовать?! Лучше бы сказал спасибо, что я не плюнула на всю эту затею и не рассказала сегодня же, что знать тебя не знаю и что играю эту роль за деньги! — Ухмыляюсь, скрещивая руки на груди. — Поженить! Что-что, а это не ухитрится сделать никто! Выйти замуж за кого попало меня не уломаешь даже за пять миллионов.

— За кого попало?! — вспыхивает Нейл. — Раз я до того тебе отвратителен, как же ты планируешь терпеть меня рядом целую неделю?!

— Постараюсь смотреть больше по сторонам, не на тебя. И представлять себе, что рядом со мной мой настоящий жених.

— Тот задохлик?! — запальчиво спрашивает Нейл, втягивая щеки. У Маркуса продолговатое узкое лицо, и сам он довольно худой, что когда-то казалось мне отнюдь не недостатком, а пикантной особенностью. — Которого ты неизвестно почему послала куда подальше?!

Меня начинает трясти от злости.

— Радуйся: это он меня послал! — Когда последнее слово слетает с моих губ, я уже сожалею, что выложила ему всю правду. — То есть… я имею в виду… — Хочу исправить положение, но душу вновь наводняет тоска, которая со вчерашнего вечера почти не беспокоила меня. С тяжелым вздохом хватаюсь за сумку, но в ней лишь распечатка с текстом Браунинга и больше ничего, на что можно было бы переключить внимание. Опять чувствую себя жалкой и потерянной, а оттого, что за спиной стоит этот враждебно настроенный и почти незнакомый, но удивительно чем-то притягательный парень, тяжело вдвойне.

— Прости, я же не знал, — неожиданно ласковым и тихим голосом произносит Нейл. — Черт знает что такое, — бормочет он себе под нос с усмешкой.

В удивлении поворачиваю голову. Что это значит?

— Нелепость! Чушь! — распаляется он.

Не знаю, что и думать. Может, он неправильно меня понял?

— Такой неприглядный и тощий отказывается от такой красавицы! — возмущается Нейл. — У него точно непорядок с головой.

У меня теплеет внутри. И собственное незавидное положение вдруг кажется мне не таким уж и плачевным.

— Почему это он неприглядный? По-моему, очень даже ничего…

Нейл смеется.

— Ты его еще защищаешь? Мой тебе совет: и думать о нем забудь. Этот придурок был тебе не пара. Когда-нибудь ты это поймешь.

Странно, но мне приятно. Неожиданно приятно, что Нейл так меня утешает. И уже теперь начинает казаться, что Маркус мне правда не совсем подходил. Может, это было вовсе не настоящее. Может, я со временем убью в себе и рожденную его уходом неуверенность, и страх выяснений и скандалов, и повстречаю кого-то еще. Может…

Следующая мысль, не успевая сформироваться, представляется мне до крайности глупой. Гоню ее прочь и прищуриваю глаза.

— Удивительно, что ты в точности помнишь, каким был мой Маркус. Ты же сказал: уделять соседям слишком много внимания мне некогда.

Нейл поднимает указательный палец.

— Некогда водить с ними дружбу, — поправляет меня он. — А не замечать такую, как ты, я не мог. Разумеется, видел и того, кто с тобой рядом.

Его голос звучит ровно и не выражает никаких чувств, но я так смущаюсь, что не знаю, как реагировать. Нейл засовывает руки в карманы джинсов и слегка нахмуривается.

— Ладно, — говорит он. — Что сделано, то сделано. Придется мне отпрашиваться на работе и…

— Терпеть меня рядом целую неделю, — с улыбкой договариваю я.

  26