91 
Кристина встала и отошла подальше. У нее не было настроения выслушивать эти истории. Увидев белые ворота, ведущие на поле, она присела на каменный выступ. Нет смысла дергаться. Она уже опоздала, и Соне придется смириться с этим. Возможно, она сама опоздает – представители театральной среды всегда опаздывают. Зато сейчас есть время подумать о себе самой и о Майкле.
Мысли Кристины вернулись к их первым встречам, когда на лице Майкла постоянно было хмурое и сердитое выражение, когда казалось, что свирепость – это его характерная черта. Правильно ли будет выйти замуж за человека, который столько пережил и столько выстрадал? Как ни странно, такая перспектива ее не пугает. Напротив, ее не покидает уверенность, что и сейчас, и в будущем она справится с ним, правда, своими методами. Он любит ее. И это значит, что любовь способна полностью преобразить его. В этом нет ни малейшего сомнения. А вот любит ли его она? Вот главный вопрос, сказала себе Кристина.
Возможно, ей не стоит надеяться на то, что она снова испытает тот юношеский экстаз, который успела познать с Гарри. Кто говорил, что человек любит тем глубже, чем старше он становится? «Это неправда, – подумала Кристина. – Я никогда так не полюблю». Что она почувствовала, когда Майкл поцеловал ее? Она не могла сказать наверняка – поцелуй был настолько неожиданным, что она не испытала ничего, кроме изумления. Ну, может, тут сыграло роль то, что она успела отвыкнуть от поцелуев. В юности человек восприимчив, он готов ко всему, как Элизабет, которая сегодня утром выглядела открытой для новых радостей и приключений. Но когда становишься старше, начинаешь пасовать перед естественными, бурными эмоциями, надеваешь своего рода броню и отгораживаешься щитами от всего стихийного и прекрасного. «Надо снова научиться быть молодой», – сказала себе Кристина и рассмеялась вслух. Повернув голову, она с облегчением увидела, что автобус завелся.
Все пассажиры забрались внутрь. Их настроение улучшилось, захотелось шутить.
– Я чувствую себя, как после кораблекрушения, – сказал один старичок.
– Кораблекрушение пережить легко, когда у тебя есть запас табака и полный желудок, – заметил кто-то.
– Эй, дружище, вези нас как можно быстрее, – обратился к водителю щегольски одетый, самоуверенный мужчина маленького роста с толстой золотой часовой цепью. – У меня заседание приходского совета, я и так на него уже опаздываю.
Водитель уже открыл рот, чтобы нагрубить в ответ, но передумал и с уважением посмотрел на мужчину.
– Сделаю все возможное, сэр, только на этой развалюхе я не смогу стать вторым Малькольмом Кэмпбеллом.[17]
«Как же много для нас значит время! – подумала Кристина. – Оно управляет всей нашей жизнью, и единственное, чего мы не можем назначить на точное время, – это наше рождение и нашу смерть». И что случится, в конце концов, если она опоздает к приезду Сони, если Эллен придется подождать своего именинного торта еще часок, если приходской совет начнет заседать без этого маленького дяденьки с толстой цепью? Наверное, всем надо научиться терпению, и тогда завтра мы сможем сделать хорошего больше, чем сегодня, если бы прибыли к назначенному сроку. Да, философствовать легко, одернула себя Кристина, но все равно испытала радостное возбуждение, когда автобус подъехал к перекрестку, где был поворот на Грин-Энд, и когда она, посмотрев на часы, обнаружила, что сейчас чуть больше половины пятого.
Кристина почти бежала по дороге, улыбаясь и кивая знакомым, но не останавливаясь, когда они пытались с ней заговорить.
– Я ужасно спешу, – задыхаясь, бросила она, пробегая мимо миссис Бейкуэлл.
– Что случилось?
– Автобус из Мелчестера сломался по дороге, а у нас сегодня гости. Наверное, они уже приехали.
– Гости, какие гости? – крикнула ей вслед миссис Бейкуэлл.
– Соня Скарлетт с приятелем! – тоже крикнула в ответ Кристина.
Она услышала позади себя ошеломленный возглас Люси Бейкуэлл:
– Надо же, Соня Скарлетт! Вот здорово!
Кристина быстро распахнула калитку и побежала к крыльцу, вопреки всему надеясь, что Соня задержалась, однако перед домом она заметила свежие следы от колес. Когда она переступила порог, все ее надежды улетучились: в холле стояли два чемодана и очень дорогой сундучок для драгоценностей с огромной монограммой, тисненной золотом.
Кристина поставила сумки на пол. Из гостиной доносились голоса, слышался смех Элизабет. Она сняла шляпку, достала компактную пудреницу, попудрила лицо и, приподнявшись на цыпочки, осмотрела себя в зеркале над камином. «Выгляжу ужасно, – подумала она, – но времени переодеваться нет». Сунув сумочку под мышку, она прошла в гостиную. Вся семья собралась вокруг журнального столика. Соня сидела на стуле с высокой спинкой. Она была чрезвычайно привлекательна, ее модная шляпка, маленькая и забавная, украшенная красными цветами, была надвинута на лоб.
91 
