88 
— А знаете, — подал голос Геннадий, — что нам мешает устроить полномасштабную бойню? Нет, не надо сразу возражать, выслушайте меня до конца, пожалуйста. Нет причины скрывать от самих себя, что каким-то неведомым образом то, что мы отпишем, претворяется в жизнь. Причем, конкретно с нами и с нашими близкими. Но давайте проанализируем наши старые серии. Все, что есть в них общего, это то, что несчастные случаи происходят в единичном экземпляре. Пострадал один герой — пострадал один автор. Примерно по этой схеме. Вот я и предлагаю отступить от этой практики и попытаться обмануть судьбу.
— Каким же образом?
— Мы напишем серию, в которой пострадает много людей. И посмотрим, случится ли с нами после этого что-то или нет.
— А не боишься того, что кто-то из авторов пострадает, а кто-то нет? — резонно спросила его Рита.
— Нет, не боюсь. Тут все зависит от того, что именно мы выберем в качестве этого самого группового несчастного случая. Предлагаю — что-нибудь малореальное. Ну, то, что в нашей жизни с очень большой долей вероятности никогда не произойдет.
— И что, например?
— Ну, да хотя бы падение самолета! Съемки, по-моему, не настолько дорогие, как может показаться. Я видел в наших павильонах один салон, почему бы не снять в нем? Или арендовать что-нибудь подходящее. В крайнем случае, я даже на вертолет согласен. Кадры падения — компьютерная графика. Вставки по паре-тройке секунд, не больше, чтобы зритель не успел прочухать, что его дурят.
— Ладно, если эту серию нам зарежут по экономическим мотивам, может, оно и к лучшему. Лучше скажи: сюжет-то в чем заключается? И при чем здесь сыскное агентство?
— Да это проще пареной репы! Кто-то из пассажиров перевозил с собой дипломат с важными документами. Либо дипломат с большой суммой денег. На выбор, так сказать. После падения несколько пассажиров числятся пропавшими без вести. В том числе и наш герой. Те, кому он вез свой дипломат, нанимают Дану с Олегом выяснить его судьбу.
— И что выясняют?
— Ну, жив он и здоров. Скрывается от пары злобных ребят, также летевших в этом самолете-вертолете и претендующих на содержимое дипломата.
— А падение самолета с чем связано?
— А у них драка из-за дипломата началась. Кто-то стрелять начал, попал в пилота. Вот, собственно, и все.
— А что, в пилота так просто попасть? Или у них никакой перегородки с пассажирским отсеком нет?
— Да это все детали. Надо будет — я своего крестного спрошу. Он у меня МАИ заканчивал. И вроде как даже полетать где-то успел.
— Ой, что-то не нравится мне все это, — искренне призналась я Геннадию. — Отписать мы эту серию, конечно, отпишем, но гарантии того, что начальство ее не завернет и нам на уши не повесит, дать не могу. Да и масштаб бедствия что-то меня смущает. Как я понимаю, в результате этой авиакатастрофы есть погибшие?
— Ну да. Куда же без них. Иначе совсем не правдоподобно получается, — отозвался Геннадий.
— Да хватит тебе, Лиз, цепляться ко всякой ерунде! — подала голос Летка. — Мне лично эта идея очень нравится. На самолетах, равно как на вертолетах, я в ближайший год точно летать не собираюсь. А вы как, ребята?
— Ну, в целом симпатичная идея, — отозвалась Рита и бросила ехидный взгляд на Андрея. Боже мой, они что, опять свою пикировку затеяли? Тогда Андрей сейчас должен выступить против, или я ничего уже не понимаю в людях.
— А мне не нравится, — словно услышав мои мысли, отозвался Андрей. — Слишком уж все неубедительно выглядит. И если речь идет о целом самолете, то на месте трагедии должна работать комиссия из представителей авиакомпании, МВД, и еще хрен знает кого. Наше доморощенное агентство туда просто не пропустят. Гробить самолет ради такого слабого сюжета — это все равно, что из пушки по воробьям палить. Или гвозди микроскопом забивать.
— Стас, твое слово!
— Ну, вроде бы ничего. Да и попробовать стоит. Если с нами после такой серии ничего не произойдет, это означает, что у нас в резерве минимум три-четыре серии с масштабными трагедиями. Взорвавшийся дом. Заваленные шахтеры. Авария на производстве. Ну и так далее.
— Да что там рассусоливать! — вновь влезла Летка. — Писать надо, и все дела!
— Понятно. Итого у нас один автор против, четверо за. Я, с вашего позволения, в числе воздержавшихся. Но все равно получается, что большинством голосов сюжет принят. Работаем.
Ух, как же тяжело дался нам этот сюжет, кто бы знал! Мы перекраивали его вдоль и поперек, в итоге уже просто плюнули на стандартную схему обсуждения и начали сразу отписывать карточки, потому что так хоть что-то было видно наглядно. Было выпито немереное количество кофе, а когда секретарша попыталась намекнуть, что наша группа ликвидировала трехдневный запас сего напитка, и посему нам советуют притормозить, на девушку посмотрели столь злобно, что она мигом забыла о своем порыве бережливости и пулей выскочила из нашей комнаты. Когда, наконец, на доске обрисовалось что-то более-менее похожее на серию нужного формата, команда не смогла сдержать дружный вздох облегчения.
88 
