110 
– Давно хотел спросить, кто дал тебе эту книгу? Насколько я понимаю, переводов на английский язык никто не делал.
– Мне прислала Пенелопа. Она хорошо знает нвенгарийский язык, так что переводит и присылает мне в письмах.
– Пенелопа? Господи Боже мой.
– А в чем дело?
Александр взъерошил волосы.
– Ты и принцесса Пенелопа, глава государства, вдвоем читаете «Книгу соблазнений»? Я думал, английских девушек шокирует одно только упоминание, что мужчина и женщина спят в одной кровати.
Миган усмехнулась:
– Разумеется, мы все время говорим о соблазнении, о постельных играх, о мужской физиологии. Просто мы осмотрительны. Я никогда не рассказывала тебе про ТТ.
– Что еще за ТТ? – Александр ревниво вздернул подбородок.
Миган быстро ему объяснила про «твердые трусы» – игру, в которую играла с Пенелопой, и у Александра от смеха заблестели глаза.
– Так вот о чем леди шепчутся на балах, прикрываясь веерами? А я думал, англичанки сдержанны до скуки.
– Нас учат хорошо скрывать свои чувства. Ты шокирован? Ты хотел бы иметь скромную невесту?
– Я, кажется, уже говорил, что не хотел никакую невесту. – Его голубые глаза загорелись. – Пока не встретил тебя. Я не мог выбросить из головы видения.
– Это был любовный приворот.
– Это было гораздо больше. Это была ты со своими рыжими волосами, и милыми веснушками, и с самым соблазнительным на свете телом.
– С ума сошел? Тебе не могут нравиться веснушки.
– Я их обожаю. – Он нагнулся и провел языком по ключице. – Я люблю каждую из них.
– Тогда я скажу мачехе, чтобы перестала донимать меня своими советами, как замазывать их жидким тестом.
– Можешь лить на них вино. А еще лучше шоколад.
– Никогда не слышала о таких средствах против веснушек.
– Просто мне будет приятно слизывать это с твоего тела… От предчувствия разогрелась кровь.
– Надо будет подумать. А пока…
– М-м?.. – Он поцеловал ее в плечико. – Я думал, ты устала, женушка.
– Я измучена и не верю, что продержусь без сна еще хоть пять минут. Но ты не сделал бы для меня кое-что? Просто ради моего удовольствия?
– Только скажи.
– Не мог бы ты снова превратиться в пантеру?
Минуту он ее изучал, потом взгляд стал колючим.
– Зачем?
– В комнате нет камина, а у тебя такой теплый мех, я уткнусь в него и усну.
Его глаза магически светились.
– Я думал, ты хочешь, чтобы я оставался Александром.
– Но ты им останешься. Просто на тебе будет теплое пальто.
Он недоверчиво смотрел на нее, а потом вдруг начал смеяться. Он хохотал, повалившись на спину, держась руками за живот. Она никогда не слышала, чтобы он так смеялся, сотрясая кровать и наполняя комнату звучным голосом. У него текли слезы, он задыхался от смеха.
– Я тебя люблю, – наконец сказал он, отдышавшись. – Все это время я боролся с собой, а ты свела все к одной простой фразе.
– Но это правда, – сказала она.
– Да, это правда. – Он поцеловал ее в кончик носа. – Но тебе пришлось это мне сказать.
– Приятно слышать, что я такая умная. Ну как, будешь?
Он поцеловал ее долгим поцелуем, и она подумала, что, может быть, не так уж устала. Может быть, после того, как она поспит…
– Ради вас, моя великая герцогиня, я просто обязан.
Миган приподнялась, опершись на локоть. Она не была уверена, что заметила, как это началось, но его пальцы загнулись и стали когтями, руки утоньшились, плечи стали шире и тяжелее, лицо вытянулось в морду огромной черной кошки. И через пару секунд ее кровать оказалась наполнена телом дикого зверя – рядом с ней лежала черная пантера, в темноте было слышно ее шумное дыхание.
– Спасибо, – сказала она, прильнула к теплому меху, положила руку на его тело. – Спокойной ночи, Александр.
Она услышала тихий рокот в ответ и в следующую минуту уже спала.
В гостиничный номер постучали. Леди Анастасия быстро открыла дверь, заранее зная, кого увидит. Она отступила в сторону, пропуская Мина в комнату.
– Как Александр? – с тревогой спросила она.
– Нашли, все в порядке. С ним жена.
– И… все хорошо?
– Она его любит, – ответил Мин, не меняя выражения больших голубых глаз. – Она его приземлит и будет удерживать таким, каким ему надо быть. Он ее очень любит.
Анастасия расслабилась.
– Что ж, я знала, что ты бы не оставил его, если бы все не утряслось. Спасибо, Мин, что заботишься о нем. Он трудный человек, но заслуживает счастья.
110 
