50 
Он не сказал, что со шляпкой нужно распрощаться, но это было понятно и так. Председательша нахмурилась. Она и без того была изрядно раздражена нелицеприятными высказываниями какой-то сельской учительницы и чувствовала, что вот-вот взорвется.
Молча наблюдавший эту картину Павел отошел на несколько шагов, прикидывая высоту знания. До крыши было метров десять, не меньше. Школа хотя и считалась двухэтажной, но строилась в те времена, когда на образовании не экономили, и высоту помещений делали по пять метров. К тому же Дмитрий Сергеевич прав, скользкая, затянувшаяся от времени мхом черепица не располагала к физическим упражнениям. Передернув плечами, Павел решил рискнуть. Как известно, кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Быстро добравшись до своего дома, Павел переоделся в спортивные штаны, натянул футболку и обул кроссовки, в которых, как он надеялся, ноги не будут скользить по старой черепице.
Вернувшись к школе через пять минут, он застал все ту же неприятную картину – на крыше шляпка, вокруг толпа зрителей. Ему не хотелось демонстрировать ловкость на глазах у всех, но уступы в стене были только с этой стороны. Зная, что директор не поощрит его за подобное лихачество, Павел отошел от него подальше, чтобы не остановил.
Разбежавшись, легко допрыгнул до первого уступа, перелетел на второй, перебежал по декоративному карнизу над окнами второго этажа и очутился на крыше. Тут было уже проще. Черепица скользила, но не очень, и Павел поблагодарил природу за то, что давно не было дождя. Добравшись до шляпки, отцепил ее от растрескавшейся плитки, и, тщательно прицелившись, бросил вниз.
Красиво спланировав, шляпка угодила прямо в руки начальницы. Стоявший внизу народ вне себя от восторга громко выдохнул. Девочки закричали, мальчишки засвистели, а Павел принялся спускаться вниз. Это оказалось труднее, чем подниматься. Когда он спрыгнул вниз с трехметровой высоты, у него от перенапряжения заболели мышцы ног.
Но это была ерунда, потому что восхищенная его ловкостью и отвагой начальница расцеловала его в обе щеки и заявила:
– Дмитрий Сергеевич! Я вижу, что вы жутко недовольны безрассудным поступком своего учителя! Но мы все гордимся, что у нас на Руси не перевелись еще настоящие мужчины! – эта выспренность была Павлу крайне неприятна, но приходилось слушать. – Я перепишу акт, и надеюсь, что вы не будете ругать этого доблестного молодого человека за его отвагу!
Берсенев неопределенно хмыкнул, но ничего не возразил. Сообразив, что скоро начало урока, а он в столь непедагогичном виде, Павел снова кинулся домой. Переодевшись, успел вбежать в десятый класс при долгом трезвоне школьного звонка. Ему показалось, что тетя Тася, уборщица, по совместительству отвечающая за начало и окончание уроков, нарочно дала ему возможность не опоздать.
Десятый класс в отличие от одиннадцатого встретил его восхищенными взглядами и уважительным перешептыванием. Ему даже захотелось, чтобы восторга в глазах девчонок было поменьше. Хватит с него одной Ольги.
После процедуры знакомства одна из учениц, видимо, считающая себя неотразимой красоткой, спросила:
– А где вы научились так прыгать?
Павел небрежно передернул плечами.
– Нигде. Это природные способности. И давайте оставим в стороне мою персону и займемся физикой. Что последнее вы проходили в прошлом году?
Несколько разочарованные подобным прагматизмом школьники с трудом принялись вспоминать, что было в таком далеком прошлом году. Павел подошел к окну и ошарашено замер. Жанна перед всей школой обнималась с каким-то высоким худым парнем. Но вот она отскочила и с силой двинула своего ухажера по ребрам. Но тот принял это за поощрение и снова подступил к ней.
Поняв, что объятия были не совсем добровольными, Павел одним рывком распахнул окно и выскочил наружу. Хотя класс и находился на первом этаже, но высота была изрядная – метра два с половиной, не меньше. Уже подскочив к пытающемуся удержать Жанну парню, разглядел, кто это был. Перед ним стоял владелец той самой оранжевой Нивы Витька Петров, от которого ему уже приходилось отбивать Жанну.
Видя, что на них пялился весь его десятый класс, Павел старался вести себя спокойно.
– Тебе что здесь надо? – он понизил голос вовсе не для того, чтобы его не слышали дети, а чтобы охальник проникся значимостью момента.
Но Витька понял это по-своему. Гнусно хмыкнув, предположил:
– А что, Жанка теперь с тобой, что ли? Она по жизни моей девчонкой была.
50 
