очень нудно 
199 
— Я должна его прочитать, — грубо оборвала Сейди. — По соглашению-то, что мы подписывали, режиссером был Нийл. А теперь другой разговор.
— Но договориться-то мы сможем, а, Сейди?
Она ничего не стала обещать.
— Посмотрим, — отозвалась Сейди, задумчиво потягивая «Перье». — Там найдется роль для Бадди Хадсона? Он будет знаменитостью, ты мог бы тоже в начале поучаствовать.
— Думаю, можно что-нибудь подыскать.
— Что-нибудь меня не устраивает. Должно быть то, что надо.
— Прочитай текст и увидишь.
— Непременно.
— Пожалуйста, быстрее.
— А ты не церемонишься, Оливер.
— Так же, как и ты, Сейди.
Коко влетел домой позже, чем всегда. Ангель была на кухне, разогревала жареного цыпленка, а Адриан сидел перед телевизором и смотрел выступление молодых танцоров диско.
— А… домоседничаете, — набросился он. — Пока я задницу мозолю на работе.
Адриан щелкнул дистанционным управлением, и экран погас.
— Какая муха тебя укусила?
— Никакая. Только муженек дорогой Ангель, этот истовый мужчина, применил по отношению ко мне сегодня физическую силу. Где мадам?
— На кухне.
— Ха! Не сбежала еще в его распростертые объятия?
— Что случилось? — осторожно спросил Адриан.
— Это ты должен знать. Ты тут с ней сидел.
— Вечно держать при себе мы ее не можем, — мягко сказал он.
— Ради бога, только не читай мне нотаций! Знаю, она достаточно взрослая, чтобы о себе позаботиться. Но Адриан! — Его глаза туманились. — Как мне объяснить? Она такая славная.
Я хочу, чтобы она жила с нами, а мы бы могли ее опекать.
Он не услышал, как в комнату вошла Ангель. Она тихо стояла у двери.
— Спасибо тебе, Коко, — нежно сказала она. — Ты только не беспокойся, как бы там ни вышло, мы по-прежнему будем встречаться и навсегда останемся друзьями. Я никогда не забуду, как ты мне помог.
— Значит, ты к нему возвращаешься?
Руки ее обхватили раздувшийся живот с младенцем внутри.
— Я должна дать ему еще одну возможность.
— Ха! — фыркнул он. — Пожалеешь.
Лежа у Джининого бассейна, выложенного итальянским кафелем, наблюдая, как два садовника-японца ухаживают за экзотическими деревьями и цветами, тогда как служанка подает ему чай со льдом, Росс решил, что такая жизнь ему по душе. Вся эта роскошь и расторопная обслуга не стоят ему ни цента. Как он раньше об этом не подумал? Найди себе работающую женщину, бездельничай и живи в свое удовольствие. В конце концов, женщины за многие годы достаточно от него поимели, и он хотя бы немножко, но заслужил что-нибудь в ответ.
Сегодня его день рождения. Наконец-то он добрался до важной пятерки с нулем, и это даже наполовину не так болезненно, как он себе представлял. Проснувшись, сказал Джине. Не хотел говорить, но, черт возьми, не каждый день достигаешь вехи в жизни. Да и вряд ли он сможет скрывать свой возраст — в киносправочниках отслежен каждый его шаг. Пятьдесят — едва ли возраст дряхлости. Благодаря таким ребятам, как Ньюмен и Бронсон, миновать указатель, означающий, что полпути уже пройдено, — сущая безделица.
— Что же ты молчал? — воскликнула она. — Мы могли бы закатить грандиозный прием.
Не хочет он «грандиозного приема». Один только что вытерпел, хотя, может, не так и плохо, если кто-то другой платит по счетам.
Джина задарила его подарками — интимного свойства, — оставила его в изнеможении, но довольного. Потом оделась и ушла на лечение Сейди.
Он сел, отхлебнул чая со льдом и потянулся за сценарием.
Роль его была отмечена толстым красным карандашом. Он знал каждое слово. Такое с ним было впервые — обычно он выходил небрежной походочкой на съемочную площадку и играл «под суфлера». Теперь все по-другому. Перед ним блестящая возможность, и он не собирается ее упускать.
Чувствительностью Джина Джермейн никогда не отличалась.
Она промчалась по жизни, заботясь только о том, что хорошо для ее «имиджа». Когда Нийл Грей умер, она не подумала: «Бедный Нийл… какой ужас!». Она подумала: «Слава богу, это не случилось, когда он был со мной в постели. Такого мне бы ничем не загладить».
Она была на похоронах Нийла — прекрасное видение в черных кружевах — и охотно позировала фоторепортерам, причем Росс Конти стоял рядом. Токи между ней и Россом, кажется, вызывают большой интерес публики. Ах! А токи в уединении спальни тоже ее устраивали. Более чем. В его-то возрасте у него все совершенно на месте.
199 
