4 
На самом же деле Гитлер не хотел разрушать Англию, и это сыграло важную роль в его решении повернуть на Восток. Он восхищался Британской империей и хотел добиться взаимопонимания с ее лидерами. Однако Гитлер выдвигал такие условия, согласно которым Британия могла сохранить империю лишь в том случае, если у Германии будут развязаны руки на континенте. Безусловно, Англию никогда не устроило бы подобное положение дел, потому что в таком случае она недолго сохраняла бы статус независимого государства, поскольку являлось очевидным, что аппетиты Гитлера границ не имеют.
Гитлер не желал слушать никакой критики. Его советники понимали, что война на Западе была выиграна лишь наполовину, и лишь немногие думали, что она может быть завершена на равнинах европейской части России. Советский Союз был настолько огромен, что война там могла распространяться в территориальном отношении практически до бесконечности, и являлось очевидным, что германский военно–промышленный комплекс, какой бы он ни обладал реальной мощью и теоретическим потенциалом, в конце концов не сможет обеспечить нужд армии. Война против России могла стать совсем иным делом, чем война на Западе, где расстояния ограниченны, население сконцентрировано в городах, все важнейшие объекты расположены близко друг к другу, а Атлантический океан представляет собой конкретную границу территориального распространения.
По совету генерала Эриха фон Манштейна Гитлер изменил Schwerpunkt, то есть направление главного удара, перенеся точку напряжения с северной Бельгии на Арденны, хотя остальные германские генералы советовали другое. Это решение принесло Германии величайшую победу в ее истории. Поскольку высшее военное руководство ошиблось, а Гитлер и Манштейн оказались правы, фюрер сделал вывод, что может опираться на свою «интуицию». Эта самая «интуиция» подсказала ему, что нужно отложить начало войны против Англии и полностью отдаться удовлетворению двух страстей, которые владели Гитлером с начала двадцатых годов, а именно заняться разгромом Советского Союза и уничтожением евреев в Европе.
Вера Гитлера в необходимость завоевания «жизненного пространства» опиралась на ту идею, что немецкому народу нужно больше земли, чтобы производить больше продуктов питания. Классическая экономика давным–давно доказала, что индустриальные государства могут закупать зерно и другие продукты для своих нужд и в принципе им не требуются дополнительные сельскохозяйственные угодья. Однако Гитлер не обращал на все это внимания.
Кроме того, идея захватить побольше территорий у соседей нашла горячий отклик у германского народа. Немцы еще в начале XX века стремились к экспансии в Центральную и Восточную Европу – это явилось одной из причин Первой мировой войны, которую Германия проиграла.
В своей книге «Майн кампф» Гитлер писал, что Германия не являлась мировой силой в 1914–1918 годах потому, что не могла прокормить свой народ, и не станет великой державой до тех пор, пока не сумеет сделать этого.
Стремление Гитлера уничтожить евреев и некоторые другие народы опиралось не на логичную основу, но лишь на в высшей степени злонамеренные предрассудки. Фюрер превратил евреев в козлов отпущения в каждой проблеме, с которой сталкивалась Германия, даже в том, что Советский Союз развивался неимоверно высокими темпами, так как ошибочно полагал, что революция там была совершена при поддержке евреев.
Между тем политическая интуиция Гитлера предупреждала его о том, что следует избегать личного участия в погромах, в разжигании атмосферы ненависти и убийств, и фюрер переложил выполнение расовой программы на своих подчиненных: в наибольшей степени на Генриха Гиммлера и Рейнхарда Гейдриха – руководителей СС.
За последующие несколько лет Гитлер и его сторонники, добровольные немецкие палачи, казнили шесть миллионов евреев во время так называемого холокоста; вероятно, около миллиона поляков и цыган; были уничтожены тысячи людей, страдавших душевными или физическими болезнями, и те, кто противостоял идеям нацизма. Погибли 7,7 миллиона советских мирных граждан. В это число не входит 9,1 миллиона солдат союзников, убитых в сражениях (из них 7,5 миллиона советских), и еще 5 миллионов советских солдат, которые умерли в лагерях военнопленных.
Помимо ужасов, которые несли с собой казни и убийства гражданского населения и военнопленных, подобная практика террора отвлекала немцев от производительного и интеллектуального труда, лишала рейх потенциально ценных рабочих, требовала огромных затрат на транспорт, ресурсов, человеческих кадров и энергии, в которых так отчаянно нуждается страна во время войны.
4 
