очень нудно 
29 
— Вот я и не пойму…
— Мне плохо. — Джин дышала с большим трудом, словно ей не хватало воздуха. — Я чувствую жар… и холод. Я задыхаюсь. Что со мной, Майкл?
— Тебя когда-нибудь раньше кусали пчелы?
— Нет, — заплакала она. — Кажется, нет. Не помню.
Швырнув в раковину полотенце, уже по-настоящему испугавшись, Майкл повел Джин к гаражу.
— Едем в больницу! Они там знают, что делать. — А когда она вся задрожала, он крепче прижал ее к себе. — Все будет нормально, дорогая. Только не волнуйся!
Ближайшая больница была милях в пяти от дома Майкла. Они показались им обоим бесконечными.
— Я ненавижу больницы, — шептала Джин.
— Тихо. Не разговаривай. Просто расслабься.
— Моя мать болела три месяца, прежде чем умерла, и мне приходилось ходить туда каждый день.
— Успокойся. Все будет нормально. Есть же способы, чтобы справиться с подобными вещами. И мы мигом вернемся домой.
— О Майкл… мне так жаль, что я доставляю тебе столько хлопот.
— Никаких хлопот. Я сам виноват.
— Ты не виноват. Я тебя спровоцировала.
Он нажал на тормоз перед красным светом и тихо выругался. И, едва проехали машины на поперечной дороге, рванул вперед, не дожидаясь зеленого.
— А если тебя остановит полиция…
— У нас будет эскорт. Это не повредит.
Джин закрыла глаза. Среди сменяющих друг друга волн жара и какого-то болезненного озноба ей было чуть легче, когда Майкл прижимал ее к себе. К тому времени, как они добрались до отделения «Скорой помощи», она уже почти задыхалась.
— Ты можешь идти? — спросил он, осторожно помогая ей выйти из машины.
— Думаю, да.
Но ноги у нее подкосились, и, прежде чем она осознала это, он подхватил ее на руки. Она чувствовала себя такой больной, что даже не протестовала.
Испытывая страшное головокружение и судорожно хватая ртом воздух, она едва сознавала, что он говорил медсестре за столом. А следующее, что она почувствовала, придя в себя, это то, что она лежит на столе для осмотра с кислородной маской на лице. В ужасе она уцепилась за руку стоявшего рядом Майкла.
Подошел врач и стал задавать какие-то вопросы. Джин испытала мягкое сжатие резинового жгута, когда мерили ее кровяное давление, холодное прикосновение стетоскопа к своему горячему телу. Потом она услышала, как кто-то просит Майкла выйти в коридор и подождать снаружи. Испуганная перспективой остаться здесь без него, она открыла глаза и увидела, как он отрицательно качает головой. Но едва успела с облегчением вздохнуть, как почувствовала резкий укол в руку.
— Все в порядке, — шепнул он, наклонившись к ней и поглаживая ее лоб. — Просто укол адреналина.
Он крепко сжимал ее руку.
Потом врач спокойно стал объяснять ей, что произошло.
— У вас повышенная чувствительность к пчелиным укусам. Вам известно, что у вас склонность к аллергии? — Она покачала головой. — С вами никогда не было ничего подобного, в детстве, может быть?
— Я ее уже спрашивал об этом, — вмешался Майкл, — она сказала, что не помнит ничего такого.
Врач с минуту слушал ее сердце, потом сделал знак сестре, которая тут же вышла.
— Обычно в ее возрасте бывает уже не первый укус. Но в детстве она могла и не запомнить его. Он мог быть не такой сильный, как этот. Дышите глубже. Через несколько минут я сделаю другой укол.
Джин хотела сказать, как ужасно она себя чувствует, как боится остаться в больнице, но была для этого слишком слаба. Сердце ее колотилось по-прежнему часто, и удары его отдавались во всем теле.
— Я должен взять кровь из вены на всякий случай, — произнес врач.
Но его спокойный тон нисколько не обнадежил Джин.
Почувствовав, что она боится, Майкл приложил ее руку к своей груди. Он пробежал пальцами вниз и вверх по ее руке, потом прижал ладонь к губам, не отрывая от нее взгляда, словно бы говоря ей слова ободрения.
Второй укол принес облегчение. Постепенно сердцебиение замедлилось, дыхание стало ровным. Самое страшное было позади. Но неимоверная усталость обволакивала ее.
Когда врач предложил остаться в больнице на ночь, Майкл спросил:
— А что, есть еще какая-то опасность?
— Нет. Опасность уже миновала. Ей просто надо попринимать антигистаминный препарат день-другой. Здесь было бы удобнее проконтролировать.
— Если можно, я бы хотел, чтобы она принимала его дома. И могу вам обещать, что она будет принимать лекарство. А теперь, когда мы знаем, что у нее такая реакция, что необходимо делать?
29 
