Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
105 
– Слушай, а как зовут хирурга, который меня ремонтировал?
– Профессор Хмелько.
– Эй! – кричу я в сторону двери. Жду секунд двадцать, пока не появляется знакомая голова. – Разыщи мне хирурга Хмелько и живо его сюда!
После этого пускаю в ванну холодную воду и возвращаюсь к подоконнику.
– Рассказывай, рассказывай дальше! – прошу я доктора.
– О чем?
– О сердце на фотографии.
– Я не знаю. Сердце как сердце… следы ожирения. Наверно, другого не было.
– Другого не было?! – Я снова поворачиваюсь лицом к оконному стеклу.
Вид ночного зимнего Андреевского спуска успокаивает, гипнотизирует меня. Я смотрю на этот неподвижный городской пейзаж и предчувствую в нем движение. И точно, из-за церкви на тротуар правой стороны медленно выходит женская фигурка в длинном, до пят, пальто. На голове платок или шаль. В руке – горящая свеча.
– Посмотри! – говорю я доктору. – Как ты думаешь, сколько ей лет?
– Кому? – переспрашивает он.
– Вон той женщине, со свечой!
– Там нет никого, – пожимает он плечами. В его взгляде прочитывается новый испуг.
Я всматриваюсь в далекую фигурку. Нет, она там. Света уличных фонарей достаточно, чтобы ее рассмотреть.
– Может, у тебя плохое зрение? – спрашиваю доктора.
– Сейчас вижу, – шепчет он. – Но она только-только вышла из-за угла. Раньше вы ее не могли бы увидеть. В длинном пальто. Да?
Я поворачиваюсь к нему. Смотрю на него выжидательно, поджав нижнюю губу.
– Доктор может лечить других, если сам болен? – спрашиваю.
– По законам медицинской этики доктор должен сначала вылечить других, потом – себя.
– То есть вылечить себя он никогда не сможет.
Он не успевает ответить. Открывается дверь. В этот раз помощник осмелел. Обычно он оставляет себе для доклада щель в дверном проеме не шире двадцати сантиметров, но в этот раз просто-таки распахнул дверь!
– Господин президент! – Его голос дрожит. – Профессор Хмелько умер. Вчера вечером.
– От чего?
– Почечная недостаточность.
– Видишь, – говорю я доктору, – и он не успел себя вылечить.
121
Киев. Май 1990 года. Воскресенье.
Два «рафика» с эмблемами турбюро «Спутник» отъехали от сталинских колонн ЦК комсомола в девять утра. Бутылки и еду загрузили во второй «рафик». Туда же сел и я с четырьмя девчонками из общаги. В первый «рафик» залезли сорокалетние «мальчишки»-комсомольцы. Лица у них были озабоченные, в руках – портфели-дипломаты, словно и не на пикник собрались.
Приехали на Десну. Жора дал команду разжечь костер, заняться шашлыками и прочей едой, прихваченной из буфета. И девчонок развлекать между делом, пока они, комсомольцы, порешают какие-то свои дела.
Дела решали они довольно бурно, устроившись на подстилке у самого берега. То шептались, то на крик переходили. Передавали друг другу бумажки, документы.
Я прислушивался и время от времени улавливал знакомые и незнакомые слова, среди которых чаще всего встречались «кредит» и «трансфер». Девчонки разошлись по травке. Все они, как на подбор, были в джинсах. Все – подкрашенные. Вика ехать отказалась. Была она на третьем месяце беременности, на ее лице красовались пятнышки, так что даже если б она и согласилась ехать, я бы трижды подумал и отговорил ее.
Костер из сосновых веток приятно потрескивал на полянке. Дым щекотал ноздри. Еще минут тридцать, и можно будет установить разборный мангал и достать из сумки трехлитровую кастрюлю с замаринованным мясом.
Между делом я проверил наличие алкоголя. Десять бутылок бренди «Наполеон» и одна бутылка «Советского шампанского». Для начала нормально, но когда шампанское кончится? Придется девчонкам на бренди переходить? Наверно, так и задумывалось. Иначе Жора, заводила и организатор всех выездных мероприятий, распорядился бы прихватить вина. Но он этого не сделал. Сам заполнил в подсобке сумку бутылками и кивнул водителю, мол, бери и тащи в свой «рафик»!
122
Воздушное пространство Швейцарии. Октябрь 2004 года.
Местный врач, осматривавший Валю и Светлану, предупредил, что ехать в Цюрихскую клинику на машине он им не советует. Во-первых, наверняка укачает, а во-вторых, серпантинная горная дорога может спровоцировать организм на преждевременные роды. «А мы должны стремиться, чтобы дети родились пунктуально, согласно первичным расчетам!» – сказал врач, а Дима тут же перевел.
105 
