Последние отзывы

  71  

Согласно данным обетам, тамплиеры не имели никакой личной собственности и должны были жить совместно, в монастырях или общежитиях. Впрочем, это правило не было чересчур строгим, хотя очень часто практиковались совместные трапезы и другие мероприятия. Многие храмовники проживали в орденских замках и, по существу, мало чем отличались от обычных дворян того времени. Естественно, что постоянное участие в походах и войнах тоже не слишком способствовало формальному выполнению всех предписаний ордена.

Вообще, «бедные Христовы воины» принимали самое активное участие в крестоносном движении; но, уже начиная с середины XII века, в военно-политической деятельности тамплиеров становится заметной тенденция, суть которой можно выразить, перефразируя известную сентенцию: «Что хорошо для ордена Храма, то хорошо для Святой Земли и католической церкви». Огромные богатства, неожиданно свалившиеся на орден, его резко возросшая мощь вскружили голову и вождям храмовников, и простым тамплиерам. Погоня за богатством (и это' несмотря на обет бедности, даваемый каждым тамплиером), улучшение материального положения ордена стали самодовлеющей идеей для очень многих рыцарей Храма.

Показателен в этой связи эпизод, произошедший при осаде Аскалона крестоносцами в 1153 году. Христианским воинам удалось обрушить часть стены, и они тут же бросились в пролом, уже торжествуя победу. Впереди всех были тамплиеры, и когда часть их проникла в город, они заградили путь остальным, чтобы одним завладеть богатой добычей. Однако опомнившиеся мусульмане, поняв, что врагов очень мало, перешли в контратаку. В завязавшемся бою погибли все сорок прорвавшихся в Аскалон храмовников, и в их числе сам великий магистр Бернар де Трамбле. Уныние от этого поражения в «Христовом воинстве» было так велико, что только увещевания священников заставили крестоносцев продолжить осаду и, в конце концов, взять город.

Своекорыстие тамплиеров, в конечном итоге, сыграло роковую роль и в судьбе Иерусалимского королевства. После смерти малолетнего короля Балдуина V великий магистр тамплиеров Жерар де Ридефор решил «половить рыбку в мутной воде», и поддержал претензии на трон узурпатора Гвидо Лузиньянского, презрев клятву, данную им отцу покойного короля. Действия Ридефора поставили христианскую общину в Святой Земле на грань междоусобной войны и, что еще хуже, спровоцировали военное вмешательство мусульман, во главе с султаном Саладином. «Лев ислама» великолепно воспользовался расколом среди христиан, и, в роковой для христианства битве при Хаттине, наголову разгромил крестоносное воинство, следствием чего стало падение Иерусалима*.

Не следует, однако, думать, что вмешательство тамплиеров в боевые действия всегда носило только негативный характер. Сотни рыцарей Храма покрыли славой и себя, и орден в многочисленных битвах с сарацинами. Подсчитано, что за время крестовых походов двадцать тысяч рыцарей-тамплиеров пало на полях сражений. Храмовники блестяще выполняли и другую важную военную функцию — защиту крепостей. И все же, все же...

Во второй половине XII века тамплиеры окончательно сформировались в могучую, никому не подчиняющуюся силу, располагающую огромными материальными средствами, лучшей в мире по боевым качествам армией, сотнями крепостей и замков и тысячами феодальных земельных владений в Святой Земле и в Европе. В период наивысшего расцвета орден насчитывал более десяти тысяч рыцарских держаний, а его годовой доход превышал сто двенадцать миллионов франков — сумму, сопоставимую с доходами крупнейших европейских государств. О богатстве ордена складывались легенды, которые нередко подтверждались фактами: например, в 1194 году тамплиеры уплатили Ричарду Львиное Сердце за завоеванный им Кипр небывалую по тем временам сумму в сто тысяч золотых безантов. Даже катастрофа 1187 года при Хаттине почти не поколебала мощь ордена. Но находящееся на вершине могущества братство храмовников подстерегала другая беда — духовное перерождение.

Уже с конца XII века по Европе гуляют две поговорки, очень показательные в плане этой нравственной метаморфозы: «горд как храмовник» и «пьет как тамплиер». Весьма симптоматичные выражения, не правда ли? История сохранила до нас слова короля-рыцаря Ричарда I Львиное Сердце (кстати, симпатизировавшего храмовникам), сказанные им перед смертью: «Я оставляю скупость цистерцианским монахам, роскошь — ордену нищенствующих братьев, а гордость — тамплиерам». Контекст этого предложения прекрасно дает понять, что под гордостью имелась в виду именно гордыня, заносчивость и пренебрежение по отношению к другим. Бриан де Буагильбер, умный, но заносчивый и наглый, выдающийся боец, но с тщеславной и мелкой душой — вот блистательный портрет типичного тамплиера той эпохи, созданный гениальной фантазией Вальтера Скотта.

  71