очень нудно 
45 
Голоса раненых бойцов то становились громче, и Марк разбирал каждое слово, то отдалялись, и тогда уже звучали глухо, как из подвала, и редко какое слово было разборчивым для ушей Марка.
Приходил врач, приставлял ухо к груди Марка, слушал что-то сквозь многослойные бинты, которые уже несколько дней не меняли.
И снова, почувствовав в себе немного силы, Марк косил взглядом по сторонам и шептал — и шепот его звучал уже громче, чем раньше: «Кузьма! Где Кузьма?» Прибежала Танюша. Наклонилась над ним, успокаивала.
— Придет ваш Кузьма, обязательно придет! — приговаривала она.
А сама, встречаясь взглядом с каким-нибудь раненым бойцом, тяжело вздыхала.
— Не человек он… — шептал Марк. — Кузьма — не человек…
— А кто?! — удивилась Таня.
— …o-..у…ай… — с трудом выдохнул раненый, уже утомившийся, ощущая приближение головной боли.
— Кто? — Таня наклонилась к самому рту.
— Попу-гай… — постарался почетче произнести Марк.
В глазах Тани сверкнул огонек догадки, и она улыбнулась.
Марк заметил этот огонек и с надеждою смотрел ей в глаза. Даже вытащил руку из-под одеяла, потянулся к ней бледными желтоватыми пальцами.
— Где он? — прошептал уже из последних сил.
— Он такой синий и зеленый? — спросила сестра. Марк кивнул глазами.
— Его начальник госпиталя выхаживает… — сказала Таня.
Сил на продолжение разговора у Марка не осталось, и он уставился в потолок, уцепился взглядом за кривые линии трещин и трещинок.
На следующий день, когда Таня снова была в палате, Марк продолжил разговор.
— Позовите начальника госпиталя! — попросил сестру Марк.
Она позвала.
Начальник госпиталя, подполковник, военврач, седой и красивый, с благородным лицом, приставил к изголовью Марка табурет, уселся.
— Что с ним? — спросил Марк.
— Повреждена печень, — ответил подполковник. — Я не ветврач, но что могу — делаю. Видно, во время взрыва вы его сдавили сильно. Вас же вместе привезли… Ну и осколком ему досталось — крыло пробито…
— Сообщите, пожалуйста, в Москву… в ЦК… товарищу Урлухову, что мы здесь… — попросил Марк.
— Хорошо, — пообещал подполковник. Пару дней спустя Танюша привела в палату старенькую бабушку в круглых толстых очках.
— Вот, товарищи бойцы, — привлекла она внимание всех. — Евфросинья Федоровна пришла к нам от артели инвалидов «Красный Октябрь».
Солдаты оживились. Смотрели с ожиданием на две прикрытые корзинки, которые старушка крепко держала в руках. Думали, что продуктов им перепадет.
Но бабушка не спешила раскрывать корзинки. Она рассказала бойцам, что на фронтах воюют ее десять внуков и что двое из них уже награждены боевыми медалями.
А потом она, оставив одну корзину у входа на полу, подошла к каждой койке и подарила бойцам по паре вязаных варежек.
— Чтобы вам теплее было немца бить! — приговаривала она.
Таня потом повела ее в следующую палату. Бойцы успокоились. Кто, как Марк, смотрел в потолок, кто писал письмо своим. Было тихо в палате.
И вдруг пришел начальник госпиталя.
Он взял табурет и снова подсел к изголовью койки Марка Иванова.
— Есть ответ из Москвы, — сказал он, сдержанно улыбаясь. — От товарища Урлухова. Вам желают скорейшего выздоровления, а Кузьму приказывают отвезти в Москву в центрветлечебницу…
Марк опешил.
— А я? Я один останусь? — зашептал он сбивчиво и взволнованно.
— Нет, вы тоже скоро поедете, в тыловом госпитале вас будут долечивать, легкое выправлять…
— Я не могу… — прошептал Марк, и на глазах его появились слезы. — Мы с Кузьмой уже тринадцать лет вместе… Он умрет без меня… Не увозите его…
— Но вы же сами просили сообщить в ЦК! — подполковник посерьезнел. — Я исполнил обещание, а теперь мне надо исполнять приказ…
— Отправьте меня вместе с ним в Москву! — попросил полушепотом-полухрипом Марк.
— Умоляю!.. Подполковник молчал. Молчал и думал.
— Как я вас могу отправить? Вы даже не майор, чтобы вас в Москве лечили! Вы понимаете?
Марк смотрел в потолок, и по его щекам катились слезы.
— Знаете что, — попробовал успокоить его начальник госпиталя. — Я попробую что-нибудь придумать, но не обещаю… Если б вы выздоровели — могли бы сопровождать раненую птицу… А так… Я подумаю…
Тяжело вздохнув, подполковник поднялся и вышел из палаты.
Глава 8
В начале лета, когда посевные работы были окончены и жизнь в Новых Палестинах чуть замедлилась, Катя снова стала по вечерам собирать новопалестинян в «классе», располагавшемся в дальнем углу главного коровника, и учить их общей грамотности. Снова дети и взрослые писали на доске всякие слова и фразы, а утомившись, слушали и запоминали различные полезные знания.
45 
