очень нудно 
23 
Город тих и спокоен. Он дремлет в счастливом неведении, он блаженствует, не зная, какая судьба ему готовится его же гостями. Он стар, даже более чем стар – древен, и все эти мимолетные странички его же истории его не волнуют.
Может, начать гимн со слов о древности города и о его истории?!
Нет, не годится! Из его истории нечего брать. Вся история – лишь сооружение из камней храмов и их последующее разрушение. Какой храм разрушит грядущая революция? Что о ней скажут потомки? Или так же, как в России, будут проклинать создателей нового, строителей куполов, увенчанных рубиновыми звездами?!
Но разве в гимне главное – материализованное государство? Нет, главным должен стать народ… Но опять и это слово мне не нравится, и звучит оно как-то деревянно. Человечество, массы, люди, человек…
Вот я, кажется, и нащупал верное слово. Главным в гимне должен стать каждый человек государства, каждый житель города…
ЧЕЛОВЕК… Как написать о тебе хорошую песнь? Как оставить от тебя в будущем гимне только хорошее и куда деть все порочное, которого намного больше? А, человек?
Но, глядя на идущих мне навстречу гуляющих героев и девушек, приехавших вслед за этими героями, я вижу счастливые открытые лица, добрые, желающие всему миру процветания, улыбки. Вот оно, хорошее, то, что сверху и видимо. Вот об этом и надо писать. Вглубь не смотреть, в душу не заглядывать…
(«Животных не кормить!» – вспомнилось мне почему-то.)
За всю свою жизнь я написал только одну песню, и, как назло, эта песня была пропитана воинственностью, гордостью и патриотизмом жителя великой империи. В нашем полку во Вьетнаме она настолько прижилась, что мне приходилось ее слышать почти каждый день и помню, как меня тошнило от ее слов, особенно перед тем, как я принял окончательное решение дезертировать.
Не знаю, сколько раз я прошел туда и обратно по набережной, сколько мыслей и идей побывало в моей голове, которая уже начинала гудеть, как гудят провода на линиях высоковольтных передач. Но тут меня окликнул Вацлав и я охотно отвлекся от своих размышлений.
Последнее время он как-то глуповато по-английски начинал свои разговоры. Обращал внимание собеседника на чудесную или же, наоборот, отвратительную погоду, хотя последней, по большому счету, не случалось, и только затем из его рта вылетали нормальные человеческие слова. В этот раз о погоде он забыл.
– Сегодня праздник! – сообщил он весело. – День арабской культуры!
– Арабской культуры? – переспросил я, и он, заметив недоумение на моем лице, пояснил:
– Инспектор по правилам поведения разрешил им…
– И что там будет?
– Посмотрим! Наверное, что-то вроде арабского народного гуляния.
– А где?
– На площади Святого Лаврентия.
– И такая есть? – я удивился еще больше.
– Да, это единственная площадь в городе. Вверх по лестнице от твоей гостиницы, – объяснил Вацлав. – Знаешь, там есть пьедестал от какого-то памятника и надпись на нем сбита молотком… так вот сразу за ним и вверх. Минут пять идти…
Насколько надо быть ленивым человеком, чтобы не изучить этот в общем-то крохотный город!
Предупредив, что праздник арабской культуры начнется через час, Вацлав захотел пригласить туда еще кого-то из своих друзей. Он ушел, и я опять остался в полном одиночестве на набережной. Но больше в этот день о гимне я не думал. Я смотрел на горизонт и ждал обещанного праздника.
Площадь Святого Лаврентия я нашел быстро. В ее центре были сложены какие-то картонные коробки. Я подумал, что это декорации для будущего праздника.
Возле коробок дежурили несколько парней из восточных армий. Они весело переговаривались, улыбались и время от времени озирались по сторонам, проверяя, собирается ли народ на праздник их культуры.
Прошло еще минут двадцать, прежде чем площадь начала заполняться зрителями и участниками. Подошел и Вацлав в компании с будущим правительством – теми самыми ребятами, остававшимися на вершине предгорья обсуждать светлое будущее. Потом кто-то положил мне руку на плечо. Я обернулся.
– Привет! – Айвен улыбнулся. – Тоже праздника захотелось?
– А кому не хочется? – дружелюбно заметил я.
– У нас скоро свой праздник будет! – твердо заявил Айвен. – И запомни: главная песня праздника – твоя!
Я кивнул.
– А с этими ребятами, – Айвен кивнул на арабов, – может быть, придется трудновато. Я уже говорил с ними, но их устраивает только исламская революция с присоединением города к Ирану. Нам с ними явно не по пути.
23 
