Лёгкий, ненавязчивый романчик 
48 
Альбина пошла в своем расследовании дальше. Отчаянная эта П.С.! Наверняка влюбилась в Шахова без памяти и готова ради него на все. Но Альбина положит этому конец. Она выведет голубков на чистую воду. Ведь обещала отомстить, а свои обещания нужно выполнять. Как деловая женщина, Альбина не привыкла бросаться словами. Дмитрий пожалеет о том, что затеял эту мистификацию. Разоблачение будет громким. После такого падения Шахов уже никогда не поднимется. Это сладкое слово «никогда» звучало, как самая красивая музыка. Каждая нота ее отзывалась в сердце Альбины. Жажда мести вдохновляла, вселяла надежду на торжество справедливости. А она, как известно, у каждого своя.
Главное, чтобы об этом не догадался издатель. Дмитрий был уверен, что его план не имеет изъяна. Как легко все получилось и даже лучше, чем можно было надеяться! Шахов оказался на вершине. Он – везунчик. Но и его прозорливость, упорство и умение ладить с людьми тоже сыграли свою роль. Дмитрий шел по верно выбранной дороге. Узкая тропинка не для него. Ему ведь нужен масштаб, пространство, поле для безумных фантазий. Что следующее придет ему в голову? Какую еще вершину он захочет преодолеть?
Шахов смаковал победу. Он даже хотел позвонить Альбине и предложить ей авторский экземпляр его романа с дарственной надписью. Так сказать, на память и в назидание: недооценила, изволь проглотить. Он был уверен, что бывшая супруга кусает локти от досады. Наверняка она ждала его позорного провала. Просчиталась. Пусть знает: у него получается все! Он родился под счастливой звездой, потому что сотворил самого себя. В последний момент Шахов отказался от бредовой идеи насладиться поражением Альбины. В конце концов, для человека его масштаба это мелко. А вот с Воробьевой получился нонсенс.
Возомнив, что дальше двигаться некуда, он необдуманно порвал с Полиной. Забыл о ее существовании, растворившись в радужной палитре свалившейся популярности. Как же ему было хорошо, как вольготно! Казалось, этому не будет конца. У Дмитрия не оставалось времени оглядываться. Он жил невероятно насыщенным настоящим, имея претензии лишь к суткам: их никак не удавалось продлить хотя бы на час. Получив час, он пожелал бы два, но это уже другой вопрос. Возможно, переведя дыхание, понял бы, какую непростительную ошибку допустил, забыв о Полине. Удачу притягивал ее талант, ее умение придавать сюжету динамичность. Он не должен был так поступать с ней.
Просто в какой-то момент Дмитрий решил, что двух «попаданий» будет достаточно. Он слишком быстро стал известным, востребованным. Планка самооценки неумолимо ползла вверх. Шахов решил, что это – его предел. Больше и желать-то нечего, но очень скоро до него дошло, что останавливаться нельзя. Если поставить точку, о тебе забудут. Место обожаемого, желанного, загадочного займет новый автор. И уже на него будут работать пиарщики, в него будут вкладывать деньги в ожидании прибыли. Литература давно стала бизнесом. Не совсем честные игры, не всегда прозрачные правила, неписаные законы, нарушая которые рискуешь выпасть из обоймы навсегда. Выпал – и никто не заплачет. Желающих вкусить манящий плод читательского признания предостаточно.
Осознав все это, Дмитрий возмутился недальновидности своего поступка. Правда, самобичеванием занимался недолго. Масла в огонь подлил телефонный звонок. Шахову позвонила секретарь директора издательства.
– Добрый день, Дмитрий Павлович.
– Добрый день.
– Вас беспокоят из издательства «Атолл». Меня уполномочили узнать, можете ли вы в четверг приехать на прием к директору? В пять тридцать. Это наш главный офис. Вы знаете, где он находится?
– Да, знаю.
– Алексей Викторович хотел бы переговорить с вами. – Сладкий голос секретаря убаюкивал Шахова. До него не сразу дошла важность происходящего. За все время это был первый случай, когда сам директор желал с ним встретиться. – Вы слышите меня?
– Да, разумеется.
– Что мне сказать Алексею Викторовичу?
– Передайте, что я буду ровно в пять тридцать.
– Всего доброго.
Дмитрий почувствовал, как его ладони стали влажными. Такое с ним бывало в моменты большого волнения. Случай, как ни крути, знаменательный. Только вот что понадобилось Арсеньеву? Шахову говорили, что Алексей Викторович не работает с авторами. Соблюдает дистанцию, так сказать. Неужели для него сделали исключение?
– Доживем до четверга, – закуривая, решил Шахов, не удивившись, что разговаривает сам с собой.
48 
