44 
Редактор, с которым ему предстояло работать, оказался мужчиной лет сорока пяти с очень редким именем и отчеством – Вилен Евсеевич. На приеме у главного редактора их представили друг другу. Рабочий момент – только и всего. Правда, Шахов вдруг испугался. От предстоящих перемен повеяло холодом разоблачения. Дмитрий понял, что этот человек очень скоро поймет, насколько преувеличен слух о его таланте и необыкновенном чувстве слова. Это ведь Полина легко обращалась с оборотами, интригами, неожиданно изменяя ход событий в романе. Это она доводила до совершенства сюжеты, роящиеся в его голове. То, что Шахов предложит своему новому редактору, будет требовать глубокой доработки. Устроит ли такой вариант издателя?
– Дмитрий Павлович, так как быть со сроками? – К нему обращались не в первый раз.
Шахов ничего не слышал. То, что происходило в его кабинете, прошло мимо. Погруженный в свои мысли, Дмитрий понял, что радоваться-то нечему. Эйфория уступила место растерянности. Да, он разорвал тяготившие его отношения. Но что получил взамен, кроме пресловутой свободы? Водить девок он мог и не уходя от Полины. Она никогда не опускалась до проверок, каверзных вопросов. Она всегда говорила:
– К чему расспрашивать? Это неприлично. Человек сам обо всем расскажет, если захочет.
Она умела деликатно обходить острые углы. Ревновала, но держала себя в руках. Ее сдержанность восхищала Дмитрия. Это не было безразличием Альбины, скорее – способностью выделять главное и не вспыхивать из-за мелочей. Такая женщина – редкость. В ней сочеталось то, что помогает создать крепкий союз. Только Шахову от нее было нужно совсем иное. Получив желаемое, он сам все испортил. Решил, что теперь может спокойно уйти в одиночное плавание.
Шахов измучился. Он не мог сосредоточиться на работе, постоянно анализируя происходящее. Нового романа не будет. Такого, о котором мечтает издатель и читатель. Шахов никогда больше не выдавит из себя и строчки, хоть отдаленно напоминающей стиль Полины. Сюжет есть, но довести его до ума он не сможет. Здесь не помогут ни деньги, ни связи. Здесь нужен талант!
Все достижения повисли в воздухе. Сколько осталось жить легенде о талантливом писателе? Можно продержаться еще полгода. Морочить голову издателю, сетовать на усталость, занятость и чертову популярность, которая отнимает столько времени. Времени, которое он мог посвятить творчеству. Какая страшная ложь! Без Полины он обречен. Господи, да как же он мог позволить себе такое легкомыслие? У Шахова внутри все оборвалось. Он наказан.
Полина любила его со всей страстью и преданностью, на которую способна женщина. Она ничего не просила взамен. Наверняка ждала, но ни словом не обмолвилась. Разве только тот неудачный эпизод с предложением познакомиться с матерью. Почему он не сумел найти другие слова? Да потому что не потрудился искать их. С другой стороны, он утверждал, что она может доверять ему. Это немало. Немало для такой женщины, как Полина, но знакомство с матерью помогло бы ей чувствовать себя защищенной. Заблуждение, благодаря которому приближалось исполнение ее мечты. Ей для счастья нужны тихие семейные радости, ему – слава. Они такие разные. Может быть, именно такой союз мог стать по-настоящему идеальным?
Шахов заерзал. Он не заметил, как выпал из темы совещания. Собрал людей, озадачил, а сам как мушка в паутине погряз в рассуждениях. Он чувствовал себя паршиво. Коллеги, ожидавшие от него решения, вызывали только раздражение. Дмитрия разозлило то, что никому из них нет дела до того, что творится у него в душе. Всех интересует только бизнес, только прибыль. Погрязшие в денежных операциях, очерствевшие, сотрудники видели в нем жесткого босса, признающего только власть денег. Наверняка они не понимают его. Посмеиваются за его спиной, но растущая популярность затыкает им рты. Насмешки не имеют силы. Он выше завистливой болтовни. Он – человек, которому удается все, за что бы он ни взялся. И не важно, какими средствами достигается цель.
Кажется, он совершил ошибку. Полину нужно вернуть. Она любит его. Любит, значит, простит. Ему нужно быть убедительным. Впрочем, как всегда. Ему не привыкать. Разыграть покаяние будет легко. Она поверит. Нужно действовать как можно решительнее, пока горе не сломало ее. Шахов был уверен, что Полина в отчаянии. Образ кающегося рыцаря, оступившегося, но нашедшего в себе силы признать ошибку, подходит как нельзя лучше. Лучшая защита – признание собственных ошибок. Это поможет обиженной Полине расправить плечи.
44 
