очень нудно 
93 
Полина думала, что сойдет с ума, и не покончила с собой лишь потому, что не хотела в этом быть похожей на мать. Она жила как в дурмане, заглушая боль сигаретами, вином, впадая в тяжелый сон после принятия успокоительных таблеток. Почему он решил вернуться? Шахов был знаменит, еще более, чем прежде, богат и мог позволить себе любовное приключение с любой понравившейся ему женщиной. Но ни одна из них не могла ему дать то, чем обладала Полина. С каким злорадством она думала об этом, слушая сбивчивую речь Шахова о том, что им нужно снова быть вместе. Ни одна самая желанная красавица не могла помочь Дмитрию оставаться в зените. Никто не мог бы так быстро, так глубоко и точно создавать завершенный роман из разрозненных набросков, обрывков сюжетных линий. Черновики Шахова напоминали заметки, сделанные впопыхах, на скорую руку. Она сплетала их в сложную канву интриг и приключений. Полина писала, переживая каждый эпизод, идя на поводу у героев, обретающих характер благодаря ее умению владеть словом. Она и сама не думала, что у нее получится настолько хорошо.
Полине наскучило быть тенью Шахова, пусть даже очень талантливой. Поведение Дмитрия подстегнуло ее к решительным действиям. Он стал отдаляться, забывая о том, что свалившаяся на него слава – результат ее, Полины, адской работы. Воробьева посчитала это несправедливостью. Она хотела быть рядом с любимым, видеть благодарность и нежность в его глазах, но Дмитрий решил, что их отношения исчерпали себя.
Как она пережила расставание? Полина запрещала себе вспоминать. Слишком много боли. А потом Шахов опомнился и вернулся. Она приняла его. Не могла не принять – любила. И тогда Дмитрий сам предложил ей стать его женой. Счастье казалось таким близким. Полина не витала в облаках. Она знала, что это очередной ход в невероятной игре, правила которой знает только Шахов. Он не посвящал в детали никого, в том числе и Полину. Иначе она первой узнала бы, что все свое состояние, в случае его смерти, Дмитрий оставил истинному автору своих романов. Наверняка он не думал, что завещание вступит в силу так скоро.
То, что Полина наотрез отказывалась воспользоваться этим обстоятельством, приводило Маргариту Петровну в бешенство. Переубедить дочь казалось невозможным.
– У тебя есть шесть месяцев, чтобы прийти в себя!
– Мама, время ничего не изменит. Я приняла решение.
– Это же чистоплюйство чистой воды! Не думаешь о себе, подумай обо мне, тете Кире, наконец.
– Тетя Кира поняла бы меня, – бросила Полина, закрывая уши ладонями.
Она устала от истерик матери. Узнав, как дочь собирается распорядиться свалившимся на нее состоянием, Маргарита Петровна потеряла остатки рассудка. Сверкая совершенно безумными глазами, она уже битый час убеждала Полину передумать. В ее голове не укладывалось, как можно быть настолько недальновидной, настолько глупой? Неужели этот шаг продиктован желанием кого-то удивить?
– Ты хочешь прославиться таким глупым образом? – допытывалась Маргарита Петровна. – Тебя запомнят, как полную дуру, отказавшуюся от шанса изменить свою никчемную жизнь!
– То, что ты говоришь, унизительно.
– Оставь, Поля! Мы одни, не нужно рисоваться.
– Мое решение неизменно. Небольшую часть средств я отдам тете Кире и тебе, но это будет один раз. Остальные средства пойдут на лечение детей.
– Откуда такая любовь к детям? У тебя ведь их нет! Ты не можешь знать, что такое переживать, заботиться, растить их, – выпалила Маргарита Петровна. – Это нужно пережить, чтобы понять!
– Зато тебе наверняка известно, что испытывает женщина, оставляющая на произвол судьбы единственного ребенка, маленькую дочку, заложницу неудачных отношений с мужем! – Полина не осталась в долгу. Мать прижала ладонь к груди, согнулась, прерывисто дыша. – Не нужно, ради Бога. За все эти годы у меня выработался иммунитет на все твои приемчики. Дыши глубже – это помогает снять стресс.
– Как ты жестока, Полина!
– У меня были хорошие учителя.
– Тем не менее к отцу ты до сих пор испытываешь нежные чувства.
– Если бы ты знала, сколько раз он предлагал мне жить с ним…
– Ложь! Он мог быть твоим отцом, оставшись в семье! – взвизгнула Маргарита Петровна.
– Отцом – может быть, но не твоим мужем!
Полина рвала все нити. Они с матерью никогда не были близки. В этом смысле ничего не изменилось, когда Полина переживала личную драму. Гибель Шахова перечеркивала все ее мечты. Буквально через несколько дней после похорон Маргарита Петровна была настолько неделикатна, что позволила себе заметить:
93 
