23 
– Как здорово! – сказала Валери, спрыгнув с лошади и начав привязывать ее к забору слабым узлом. – Слезай же, Ник, посмотри, как прекрасно вокруг.
– Это займет много времени, – ответил он.
То же самое он сказал, когда Валери впервые пригласила его покататься на лошади. «Приходится очень многое пересматривать заново, – подумал он, привязывая свою лошадь, – и даже делать новые открытия». Были забыты занятия, вечерняя репетиция, работа, которую ему предстояло сделать.
Гуляя рука об руку по огромной площади, на которой гудел карнавал, они приобщались ко всяким развлечениям, какие только встречались на их пути: метали подковы, стреляли по движущимся мишеням, рыбачили на приз в деревянном бочонке, играли в кегли. Два раза они прокатились на чертовом колесе, веселились вместе с катающимися на каруселях и миниатюрном поезде детьми. Где-то в дальнем конце карнавальной площадки они набрели на кукольный театр.
Быстро схватив Ника за руку, Валери произнесла:
– Невероятно, точно такое же представление я видела в детстве.
Стоя за толпой сидящих на траве ребятишек, Валери жадно следила за представлением.
– Все так же сверкало вокруг, только блестки были золотыми, а не серебряными. Когда я включала свет на сцене, золото блестело, как звездочки, и все вокруг казалось сказочным, – погруженная в свои воспоминания, она тихонько засмеялась. – Мой кузен и я имели обыкновение сочинять пьесы и ставить их для членов нашей семьи. Это продолжалось до тех пор, пока не осталось ни одного зрителя, – настолько ужасно было содержание этих пьес. Иногда нам самим надоедало играть их. На некоторое время мы забывали об этих спектаклях, но неизменно возвращались к новым, не менее ужасным… Не хочу сейчас думать о грустном, – задумчиво продолжала Валери. – Гораздо приятнее верить в то, что ты вечно будешь окружена переливающимися звездочками и «праздник жизни» никогда не кончится… Интересно, что все мои игрушки до сих пор находятся в подвале дома. Если у меня когда-нибудь будут дети, хотелось бы посмотреть, что они будут делать с этими куклами. На ферме их, должно быть, не менее трех десятков. Лежат себе и ждут, когда в них кто-нибудь поиграет.
На маленькой сцене две куклы изображали игру в пинг-понг.
– Если у тебя будут дети? – переспросил ее Ник.
– Ну, я думаю, что когда-нибудь у меня тоже будут дети. Над этим вопросом я как-то не очень сильно задумывалась. Зачем заводить детей, если придется подбрасывать их кому-то на воспитание? Ведь сейчас я не могу посвятить все свое время детям.
Она заметила, что интерес потух в его глазах.
– Мне только двадцать один год! – воскликнула она. – Почему тебе хочется, чтобы я решала эти проблемы? Я пока еще не готова. Все, кто заводит детей, должны быть уравновешенными и мудрыми, а я не такая. По крайней мере, сейчас.
Одна из кукол, сильно ударив «ракеткой» по шарику, послала его зрителям. С пронзительным визгом ликования дети пытались схватить его. Цепким движением рук маленькая девочка ухватила шарик и крепко зажала его в кулачке. Когда дети опять повернулись к сцене, куклы ссорились.
– Смотри, что ты наделал! Потерял шарик!
– Я не терял! Это ты неправильно ударил и выбил его!
– Я правильно по нему ударил! Это ты не знал, как сделать ответный удар!
– Нет, это я правильно ударил! А ты неправильно ударил!
– Ты неправильно ударил!
– Слушай, ты, чучело, есть только два способа что-то делать: как я делаю и неправильно. И нечего спорить!
Дети смеялись, вскакивая с мест, и Ник с Валери переглянулись.
– Это как раз причина войн между народами, – пробормотал он, а она засмеялась. – Урок сторонникам силовой политики.
Через минуту ссора между куклами была улажена.
– Может быть, есть не только мое, но и чье-то другое правильное мнение, – произнесла кукла, обозвавшая своего друга «чучелом». – Так неудобно, что приходится считаться еще с чьим-то мнением!
– Все в порядке! – последовал ответ. – Лучше уж немножко неудобства, зато мы можем без драки продолжать нашу игру.
– Мораль ясна, – произнес Ник, сворачивая вместе с Валери к забору, где стояли их лошади. – Но это не силовая политика в том виде, в каком принято ее понимать.
– Нет. И даже не полюбовное соглашение.
Он быстро взглянул на нее
– Тогда о чем же пьеса?
– Просто о любви, – засмеялась она. – А ты не догадался? Все время двое бьются лишь над одной проблемой: как стать лучше. А вот и наши лошадки! Боже, уже так поздно, нам надо побыстрее добраться обратно.
23 
