20 
— Это трудная работа? — спросила Мелита.
— Не очень, просто срезанный тростник надо перерабатывать как можно быстрее.
Мелита некоторое время смотрела на трудившихся рабов и произнесла сочувственно:
— Столько лет страшных мучений — и все. лишь для того, чтобы получить сладкое вещество, с которым можно пить чай или варить джем!
— Это действительно так, — сказал граф серьезно, — и надо отдать должное силе духа этих людей — столетия страданий не отучили их смеяться, петь, танцевать и надеяться…
— На свободу? — спросила Мелита. — Но ведь, даже будучи свободными, они не смогут вернуться на родину.
— И это верно, — согласился граф.
В этот момент, будто услышав слова графа, мешавшие варево люди запели. Их глубокие голоса звучали именно так, как, по мнению Мелиты, и должна звучать песня негров. Сквозь клубы пара, поднимавшиеся от котлов, и тяжелое марево раскаленного воздуха она могла различить их сверкавшие белизной зубы и блестевшие от пота торсы. Вскоре песня была подхвачена всеми — казалось, звуки заполнили все пространство до самой крыши сахароварни.
Вдруг пение оборвалось — будто солнечный свет внезапно померк. Надсмотрщики стали выкрикивать приказания и яростно защелкали кнутами. Мелита удивленно взглянула на графа, надеясь найти объяснение, но тут же все поняла сама — позади них в дверном проеме возникла фигура мадам Буассе. На ней было красное платье, соломенная шляпа покрывала голову.
— Ты позволяешь этим людям петь, вместо того чтобы работать, Этьен? — спросила она своим обычным резким голосом.
— Напротив, — ответил граф холодно, — я всегда думал, что счастливые люди работают лучше и быстрее молчаливых и мрачных.
— Это твое мнение, но не мое, — сказала мадам Буассе презрительно.
Она подошла к одному из надсмотрщиков, и до Мелиты донесся ее пронзительный голос. Как показалось девушке, стоявшие рядом с ней рабы вмиг съежились, словно предчувствуя боль от ударов кнута на своих плечах.
Граф резко повернулся на каблуках и вышел из сахароварни. Роз-Мари с опозданием заметила его отсутствие и бросилась вслед. Мелита пошла за ней. Однако они не успели. Выйдя из двери, они увидели, что граф уже садится в седло лошади, которую держал негритянский мальчик.
— Папа! Папа! — закричала Роз-Мари. — Подожди меня!
Но граф уже мчался прочь, копыта его скакуна оставляли за собой облако пыли, и не было ни малейшего сомнения в том, что он стремится уехать как можно быстрее.
«Можно ли его в этом винить?» — спросила себя Мелита.
Она понимала, как униженно должен чувствовать себя граф, оттого что сестра его жены совершенно не считается с его мнением. Почему же он допускает это? Ведь плантация принадлежит ему, раз он — граф де Весонн?
Мелита продолжала размышлять о графе, когда Роз-Мари повела ее осматривать мельницу, а потом — амбар для хранения урожая — его она мельком видела, подъезжая к плантации. Там готовый сахар засыпали в бочки, чтобы, как уже знала Мелита, доставить в гавань Сен-Пьера и погрузить на корабли, а уж те развезут его по всему свету.
— Когда рабы начинают работать? — спросила Мелита у надсмотрщика, наблюдавшего за неграми, которые передвигали бочки.
— В шесть утра, мадемуазель.
— А когда заканчивают?
— С наступлением сумерек.
— Весь световой день, — заметила Мелита. Она хотела узнать, сколько рабов заболевает от переутомления, но решила, что этот вопрос может прозвучать вызывающе. Отец в свое время рассказывал ей об ужасающей смертности среди рабов, переправляемых из Африки в Бразилию, испанские колонии, на Карибские острова и в Северную Америку. Среди торговцев считалось нормальным, если этот «груз» доходил в сохранности хотя бы наполовину, и никто не интересовался, сколько человек покончили с собой или умерли в пути.
— Рабу отводилось ровно пять футов и шесть дюймов в длину, где он мог лечь, — рассказывал отец. — Людей сковывали по двое за руки и за ноги, а цепи пропускали в металлические скобы, укрепленные на палубе.
— Как это жестоко, папа! — воскликнула тогда Мелита.
— Они проводили в трюме по два-три дня. Некоторые задыхались, обычно не менее десяти человек из ста не доезжали живыми.
В Весонне было на что посмотреть. Мелита увидела обезьянку в 1слетке, которую Роз-Мари кормила бананами и орехами, а также вольер с попугаями, пойманными в окрестном лесу. У попугаев были восхитительные сверкающие плюмажи, длинные хвосты и умные немигающие глаза.
20 
