77 
Он начал тренировать ноги, расхаживая по комнате. Он вытирал дно подноса рукавом, подходил к лампочке и вглядывался в свое отражение, которое смутно проступало на тусклом металле, словно лик джинна, вызванного заклинаниями чародея. Стащив повязку с головы, он изучал швы и трогал их пальцами.
Когда дверь отворилась в очередной раз, на пороге появился демандадеро. Он принес одежду и сапоги. Положив все это на пол, сказал: «Сус прендас»[111] – и удалился, закрыв за собой дверь.
Джон Грейди стащил длинную ночную рубаху, вымылся с мылом, досуха вытерся полотенцем и начал одеваться. Потом натянул сапоги. Их недавно помыли, и следы крови пропали, но внутри сапоги были еще мокрые, и, когда он попытался стащить их, у него ничего не получилось. Тогда он лег на кровать в одежде и сапогах в ожидании чего-то ему самому малопонятного.
Затем появились надзиратели. Они замерли у порога, ожидая, когда он выйдет. Джон Грейди встал с кровати и направился к двери.
Они прошли по коридору, пересекли внутренний двор и оказались в другом крыле здания. Прошли еще по одному коридору, остановились возле какой-то двери, один из конвоиров постучал и затем знаком велел Джону Грейди войти.
За столом сидел тот самый человек, который заходил к нему в камеру, чтобы удостовериться, что он в состоянии ходить. Это был начальник тюрьмы, или, как его именовали здесь, команданте.
Присаживайся, сказал команданте.
Джон Грейди сел.
Команданте выдвинул ящик, извлек из него конверт и протянул через стол Джону Грейди.
Вот, держи.
Джон Грейди взял конверт.
Где Ролинс, спросил он.
Прошу прощения?
Донде эста ум компадре?
Твой товарищ?
Да.
Ждет там.
Куда нас теперь?
Вы уходите. Отправляетесь домой.
Когда?
Прошу прощения?
Куандо?
Прямо сейчас. Я больше не хочу вас тут видеть.
Команданте махнул рукой. Джон Грейди взялся за спинку стула, с усилием встал, повернулся и вышел из кабинета. Надзиратели провели его опять по коридору, через холл, через канцелярию и подвели к будке у ворот, где его ждал Ролинс, одетый примерно как и он сам. Пять минут спустя они уже стояли на улице возле больших окованных железом ворот тюрьмы Кастелар.
Неподалеку остановился автобус, и они забрались в него. Они стали пробираться по проходу, а женщины, сидевшие с пустыми корзинками и сумками, что-то тихо им говорили.
Я думал, ты помер, сказал Ролинс.
А я думал, что помер ты.
Что произошло?
Расскажу потом. А пока давай просто посидим. Без разговоров, ладно?
Ладно.
С тобой все в порядке?
Да.
Ролинс повернулся к окну. Было тихо и пасмурно. Начал накрапывать дождь. Редкие капли гулко барабанили по крыше автобуса. Дальше по улице маячили очертания собора – круглый купол и колокольня.
Всю жизнь мне казалось, что беда совсем рядом. Не то чтобы со мной обязательно должно приключиться что-то такое, но просто до беды рукой подать, произнес Ролинс.
Давай пока помолчим, сказал Джон Грейди.
Они сидели и смотрели на дождь. Женщины тоже помалкивали. Небо затянуло тучами, и нельзя было различить то светлое пятно, где могло бы скрываться солнце. В автобус вошли еще две женщины. Они заняли места, после чего водитель повернулся, захлопнул дверь, посмотрел в зеркало, проверяя, что там сзади, включил мотор, и автобус тронулся с места. Кое-кто из женщин стали протирать окна рукавами и оборачиваться на тюрьму, укутанную пеленой мексиканского дождя. Она высилась словно старинная крепость в осаде, где вокруг сплошные враги.
Они проехали несколько кварталов и оказались в центре. Когда Джон Грейди и Ролинс выбрались из автобуса, на площади горели фонари. Они медленно перешли через нее и спрятались под крышей галереи. Они стояли и смотрели на дождь. Четверо музыкантов в вишневой форме стояли рядом, держа в руках свои инструменты. Ролинс казался каким-то потерянным, без шляпы, в севшей одежде и не на лошади.
Давай чего-нибудь съедим, сказал Джон Грейди.
У меня нет денег.
Зато у меня есть.
Откуда?
Мне дал конверт начальник тюрьмы.
Они вошли в кафе и сели в кабинку. К ним подошел официант, положил перед каждым меню и удалился.
Ролинс посмотрел в окно.
Давай возьмем по бифштексу, предложил Джон Грейди.
Давай.
Они заказали бифштексы с жареной картошкой и кофе, официант кивнул и унес меню. Джон Грейди встал, подошел к стойке и купил две пачки сигарет и по коробке спичек. Сидевшие за столиками смотрели, как он возвращается на свое место.
77 
