очень нудно 
54 
Костя грустно кивнул.
* * *
Маша в слезах неслась по улице, растрепанная, в легком платье. Она не видела ничего вокруг, натыкалась на прохожих, не замечала этого и бежала дальше. Алеша бежал за ней. Когда он наконец догнал ее, то попросил:
— Оденься, а то прохладно! И пожалуйста, Машенька, успокойся.
— Не могу. Это все из-за Кати, — сквозь слезы выкрикнула Маша.
— Что такое? Неужели ты ревнуешь меня к ней? Маша не могла успокоиться:
— Нет. Она наговорила мне всяких гадостей! Как можно быть такой лицемерной? Она ведь вовсе не хотела мириться со мной! Пришла специально, чтобы меня оскорбить!
Алеша ласково обнял любимую:
— Милая, Катя, конечно, не сахар, но она тебя не оскорбляла.
Маша отшатнулась:
— Ты что, заступаешься за нее? Я чуть не умерла, когда увидела эти сапоги!
Леша не понял:
— А сапоги-то здесь при чем?
Маша заметила в руках Алеши коробку с сапогами и воскликнула:
— Ты что, взял их?
Маша вырвала коробку из его рук, достала сапоги и выбросила их в мусорный контейнер. Леша пробормотал:
— Ничего не понимаю. Маша, запинаясь, сказала:
— Леша, я не успела тебе рассказать. Тот страшный сон, который мне приснился… Во сне я видела именно такие сапоги!
— Машенька, ты себя накручиваешь. Сон — это всего лишь сон. Не нужно придавать ему такого значения! — попытался успокоить ее Леша.
— Но ведь он начал сбываться! — настаивала Маша.
— Это просто совпадение. Забудь. Я же рядом с тобой — значит, все будет хорошо.
Маша грустно улыбнулась:
— Но ты тоже был в этом сне…
— Пойдем домой! Ты совсем замерзла! Такой вечер холодный!
Вскоре они сидели дома, усталые и грустные.
— Машенька, давай я спущусь в погреб, достану вина, и мы устроим праздник на двоих, — предложил Леша.
Но Маша отказалась:
— Не надо. Я устала и очень хочу спать. Все равно сегодня ничего не получится…
Маша направилась в сторону своей комнаты. Леша тихо попросил:
— Не уходи… Я люблю тебя. Маша устало ответила:
— Леша, иди спать.
Леша взволнованно спросил:
— Скажи, ты обижаешься только на Катю или на меня тоже? Ведь это я уговорил тебя на встречу с моим братом и его невестой…
— А как ты думаешь? — посмотрела ему в глаза Маша.
— Маша, прости меня. Я обещаю — такого больше не повторится, — пообещал Леша.
— Хорошо бы. Такого действительно больше не надо.
— Я люблю тебя, — он ждал ответа. Маша вздохнула:
— Я тоже тебя люблю. Но похоже, что Катя кое в чем была права…
— Что ты имеешь в виду? — не понял Леша.
— Она была первой. А я — всего лишь вторая… Поэтому Катя всегда будет стоять между нами.
* * *
Самойлов сидел за столом, он был сильно пьян. Перед ним стояла почти пустая бутылка водки и тарелка, на которой лежал последний соленый огурчик. Самойлов взял бутылку, встряхнул ее и вылил оставшиеся капли в свою рюмку. Выпив, он поморщился и закусил огурцом. Раздался телефонный звонок. Самойлов снял трубку:
—Да.
В трубке раздался голос Буравина:
— Борис, здравствуй, это Виктор. Я подготовил все необходимые документы для раздела бизнеса.
Теперь требуется твоя подпись. Давай встретимся и все окончательно уладим. Самойлов даже протрезвел:
— Хорошо. Встреча должна состояться в офисе. И я требую, чтобы на ней присутствовал вице-мэр города. Как свидетель и как официальное лицо.
— Зачем? Ты что, не доверяешь мне? — в голосе Буравина звучало презрение.
— А как можно доверять человеку, который увел у тебя жену? Обманул один раз, сможешь обмануть еще! — Самойлов резко положил трубку.
В комнату зашел Костя.
— Пап, привет, — окликнул он отца.
— Здорово, коли не шутишь. — Самойлов повернулся к сыну, и Костя увидел на столе характерный «натюрморт»: пустая бутылка из-под водки, рюмка, огрызки соленых огурцов. Костя понял, что отец пьян. Самойлов попытался встать, чтобы подойти к сыну, но у него ничего не получилось. Костя смотрел на него презрительно.
— Отец, что это? Ты опять напился?
— Со мной все в порядке! Ну выпил чуть-чуть, с кем не бывает?
Костя подошел к столу и взял пустую бутылку в руки.
— Я вижу твое «чуть-чуть». Пол-литра как не бывало. Ты что, всю бутылку один уговорил?
— А что такое? Ты меня учить вздумал? Мал еще. Иди отсюда со своими нотациями, — пьяно отмахнулся Самойлов.
— Я-то пойду, мне не привыкать. А вот вы все, кто меня посылает, еще будете у меня с рук есть. Хоть пока вы об этом и не подозреваете.
54 
