72 
Бергман уставился в телевизор, но ничего не увидел. Как раз в этот момент камера пошла в сторону, чтобы показать панораму выстроившихся в ряд, словно в кинофильме, полицейских машин.
— Видели? — напряженно покусывая губу, резко развернулась к нему Нэнси.
— Подождите, Нэнси, давайте все-таки поговорим о главном, — снова превозмог свое нежелание начинать этот даже не разговор — допрос — Бергман и повысил тон. — Не надо юлить! Скажите мне прямо, какое отношение вы имеете к покушению на Роуз Лестер?
Нэнси замерла.
— Только не говорите, что не понимаете, о чем речь, — еще жестче произнес Бергман, — я вас прошу…
— Я понимаю, — кивнула Нэнси и вытерла сбежавшую по щеке слезу.
Бергман напрягся.
— Да, я тоже имею к этому отношение, — всхлипнула Нэнси, но тут же взяла себя в руки и через силу улыбнулась. — Если бы я тогда позвонила вам, этого ублюдка, может быть, уже взяли бы…
— Позвонили? И что значит тогда?.. — непонимающе тряхнул головой Бергман.
— Месяц тому назад, — решительно вытерла слезы Нэнси, — когда он на меня напал. Я же говорю вам, вы самое главное в записи пропустили!
— Что? — обмер Бергман.
— Его автофургон.
Бергман похолодел. В тот самый миг, когда он услышал об автофургоне, он осознал, что все, сказанное ею сейчас, — всего лишь цирк. Театр. Представление, рассчитанное на тянущегося к молоденьким блондинкам старичка.
— А откуда вы знаете, что напавший на Роуз Лестер тип ездит на автофургоне? — сжав губы в ниточку, холодно поинтересовался он.
— А вы что думаете, никто, кроме вас, ничего в больнице не слышал? — горько усмехнулась Нэнси. — Будьте уверены, Джулия об этом вашем разговоре с Роуз уже половине города рассказала.
— Джулия?
— Медсестра, — отмахнулась Нэнси. — Та, что вас из палаты выперла…
Бергман обессиленно осел в кресло и закрыл мокрое лицо ладонями.
— Нэнси… милая… простите. Господи! Как же вы меня напугали!
***
Салли понял, что засветился, как только по городу поползли слухи о том, что жертва неведомого убийцы — сержант муниципальной полиции Роуз Лестер выжила. А потом за дело взялись газеты и телевидение, и дело стало совсем плохо. Только и способные на то, чтобы тиражировать грех — и словом и делом, — газеты разместили кое-как сляпанный и вовсе на него не похожий фоторобот и буквально впали в истерику, требуя от муниципальной полиции немедленно найти виновного в покушении на их же коллегу, тем более женщину!
Как будто то, что она женщина, снижало степень ее вины перед господом…
Правда, ему чуть помогло телевидение, подробно освещавшее ход следствия и сообщившее, что отпечатки протекторов уже сняты, и убийцу вот-вот найдут. Да и Роуз Лестер помаленьку оправлялась, а значит, — твердили дикторы, — преступник обречен! Ну, и наконец, эти сволочи чуть ли не каждый час гоняли по местному ТВ короткий отрезок черт его знает кем отснятого телефильма, в котором вдалеке, за плотными рядами полицейских машин, торчала хорошо узнаваемая крыша его автофургона. Эти исчадия греха и порока знали свое дело, и Салли только и мог, что скрипеть зубами от злости.
Впрочем, он честно признавал, что виной всему — его собственная халатность. Выправь он погнувшееся о ребро сутенера шило сразу же, оно бы не лопнуло на этой стерве, но оно лопнуло почти сразу, и он прокалывал ее, по сути, лишь на половину длины.
Также понимал он и то, что истерике здесь не место, а потому, хорошенько поразмыслив, просто сделал все, что необходимо. Подобрал на ближайшей автосвалке четыре такие же старые, — дабы не вызвать подозрений, — покрышки, а затем развел костер, кинул в огонь улики: «обувку» своего фургона, прихваченную одежду с пятнами незастиранной крови, а заодно и коврики и чехлы. Швырнул туда же слишком опасное для него наполовину обломанное шило и, нимало не колеблясь, вернулся на заправку.
***
В то же день, едва проводив Нэнси до дверей, начальник местной полиции Теодор Бергман приобщил видеокассету с записью ограбления к уголовному делу о покушении на сержанта полиции Роуз Лестер. То есть в смысле возможного обнародования практически похоронил.
Да, это в перспективе могло создать некоторое напряжение в отношениях с мэром: Хьюго Тревис прямо распорядился все, что касается инцидента у магазина, просто забыть. Но капитан Бергман уже не мог поступить иначе. Слишком уж серьезно все складывалось, и оставлять этого сумасшедшего маньяка на свободе — даже ценой потери своего служебного кресла — он не собирался.
72 
