89 
Салли подобрался и, на ходу доставая и открывая остро отточенную бритву, медленно двинулся вперед. Он прекрасно помнил, что у нее пистолет, но в своих силах был уверен. А когда между ними осталось буквально два десятка футов, что-то металлически громыхнуло, и он на секунду оторопел, а она, рывком открыв ржавым голосом заскрежетавшую дверь, словно провалилась в открывшийся темный проем.
***
Только решившись на это, Нэнси поняла, какую же огромную власть все еще имеет над ее телом страх. Всю дорогу до мэрии ее колени дрожали, ноги пытались отказать, а сердце колотилось так сильно, что готово было выскочить из груди.
А когда она стала вскрывать старый, насквозь проржавевший навесной замок на ведущей в бывшие торговые склады двери, ее страх достиг такого накала, что Нэнси совершенно взмокла, и более того, ей даже стало казаться, что за ней следят, — там, сзади.
Лишь с немалым трудом Нэнси преодолела маниакальное желание обернуться и заставила себя нырнуть в кромешную тьму старого сырого коридора. Держась рукой за осыпающуюся кирпичную стену и собирая лицом бесчисленные волокна паутины, стремительно прошла около полусотни футов и, едва не повизгивая от поднимающего волосы на затылке дыбом ужаса, выскочила на той стороне прохода. Огляделась и поняла, что вышла ровно туда, куда рассчитывала, — к старым складам. Отсюда до хозяйственных помещений мэрии было рукой подать. Но вот ноги почти не держали.
Нэнси перевела дух и, не давая себе раскисать, пошатываясь из стороны в сторону, побежала вдоль облупленных деревянных ворот. Пробралась через затянутый ржавой колючей проволокой пролом в стене и, прижавшись спиной к стене и снова собрав безмерное количество паутины, ежась от омерзения, пробралась на зады мэрии.
Однако до окон оказалось намного выше, чем она думала. И тогда Нэнси подтащила к стене гулко загрохотавшую ржавую бочку из-под мазута, забралась на нее и, зажмурившись, ударила в окно локтем.
Черное от грязи старое стекло не зазвенело и даже не хрустнуло; оно словно несильно кашлянуло и вывалилось из черной от времени деревянной рамы, так что она даже суеверно подумала, что уж больно все легко ей дается, — не к добру.
Но останавливаться было поздно, и Нэнси уцепилась за хрустнувшую раму руками, подтянулась и протиснулась внутрь. Некоторое время привыкала к темноте, затем некоторое время пробиралась длинным коридором, пока не поняла, что более никаких препятствий нет и она всего-то в двух десятках шагов от приемной вице-мэра города и главного виновника всех ее бед Висенте Маньяни.
Нэнси попыталась перевести дух. Однако с каждой секундой ее сердце колотилось все сильнее, колени становились все слабее. Она стиснула зубы и заставила себя сдвинуться с места и пойти по устланной ковром лестнице наверх. Тронула нужную дверь и… обнаружила, что она заперта!
Внутри все опустилось. Она специально, несколько дней кряду звонила вице-мэру, вычисляя график его работы, и совершенно точно выяснила: раньше полуночи он из кабинета не выходит! Но сегодня, судя по всему, был день-исключение.
Нэнси понурилась и прижалась горячим лбом к прохладной, обитой хорошей кожей двери. И ровно в тот момент, когда она признала, что придется возвращаться ни с чем, в гулком, пустом коридоре послышались мягкие и одновременно тяжелые шаги.
***
Салли следовал за ней, как тень за своим хозяином, отставая от силы на сотню футов. Касаясь осыпающихся кирпичей рукой, он прошел по узкому, заплетенному паутиной коридору, внезапно оказался у ряда старых деревянных ворот, не без труда продрался сквозь ржавую колючую проволоку, забрался на гулко отозвавшуюся старую бочку из-под мазута и, едва не вывернув сгнившую раму, ввалился в темноту. Наугад побрел вперед и вдруг обнаружил, что находится возле устланной ковром лестницы.
Салли огляделся, интуитивно почуял, что здесь ее нет, и, тяжело дыша, поднялся на второй этаж. В глазах плыли разноцветные красные и зеленые пятна, но Салли был счастлив. Он знал, что эта шлюха здесь и деваться ей решительно некуда.
***
Едва услышав эти шаги, Нэнси прижалась к стене и потянулась к сунутому за пояс пистолету, но в последний момент дрогнула и начала отступать назад, к туалетам. И едва она коснулась двери с двумя нулями вместо таблички, как из-за угла показался человек.
Он шел прямо на нее — медленно и уверенно. Прошел примерно половину пути, а затем плавно повернул и толкнул одну из дверей. И ровно в тот миг, когда ярко брызнувший из дверного проема электрический свет выхватил из темноты его фигуру, Нэнси осознала, как ей повезло. Нет, это не был Висенте Маньяни; это был сам глава города Хьюго Тревис.
89 
