82 
Похоже, я впала в самую настоящую, банальную истерию. Надо взять себя в руки. Пытаясь удержать дрожь и не стучать зубами, я выпила чай и стала изучать карту шоссейных дорог. Надо разработать маршрут, исходя из того, чтобы не прихватить ни одной страны, кроме Германии, потому что других виз я не успела получить. Хорошо, что я так широко раструбила о своей поездке в Данию, это может мне пригодиться. Если я поеду через Франкфурт-на-Майне, то смогу пройти там техосмотр. Сейчас же надо выспаться, на рассвете выехать и ехать без остановок, кроме одной — на техосмотр. Предположим, он займёт полдня. До Варшавы около тысячи семисот километров. Нет, пожалуй, техосмотр лучше сделать в Ганновере, Франкфурт слишком близко. Потом я заказала разговор с Варшавой.
— Ну, наконец-то ты нашлась! — воскликнул Дьявол, убедившись, что это я. Мне показалось, что в его голосе прозвучало скорее раздражение, чем радость. — Что с тобой происходило, скажи на милость?
— Ничего. Потом расскажу, а теперь послушай, дорогой. Сегодня четверг. Завтра ранним утром я выезжаю и еду одним духом, без остановок. Утром в субботу ожидай меня в Колбаскове с деньгами, чтобы оплатить пошлину.
— А чем ты едешь?
— Машиной.
— Какой?
— Бежевым «ягуаром». Новым.
— Боже! — только и произнёс он.
— Я не могу больше разговаривать с тобой. Мне грозит опасность. В субботу жди с самого утра, а я постараюсь приехать пораньше. И сохрани тебя бог хоть слово сказать кому-нибудь!
— Ты с ума сошла! — возразил он. — До субботы ты не успеешь. Надо же тебе будет где-нибудь остановиться на ночь.
— Не буду я нигде останавливаться, я не хочу спать. Должна успеть.
— Все это так неожиданно. Знаешь, я не успею до субботы. Интересно, как ты себе это представляешь? Давай договоримся на воскресенье.
— Ни в коем случае! Ты должен успеть. Пойми, от этого зависит моя жизнь.
— Нет, это невозможно! Сначала ты пропадаешь неизвестно где полгода, а потом начинаешь пороть горячку. Боюсь, у тебя с головой не все в порядке.
— У меня не только с головой не все в порядке, но это сейчас не имеет значения. Если бы ты знал, что я пережила! Не буду сейчас об этом, мне надо выдержать до границы. Потом все расскажу. Не забудь, жди меня, как договорились. Я соскучилась по тебе!
— Только не разбей по дороге машину! — недовольно сказал он на прощание, и моё сердце, начавшее было оттаивать, вновь оледенело. Неужели этот человек уже во может вести себя по-человечески?
Я двинулась в дуть с восходом солнца. Путь мой лежал на север. Около полудня я уже была в Ганновере. Дела заняли у меня три часа. На станции техобслуживания были, правда, недовольны, что-то ворчали насчёт километража, но деньги сделали своё дело. Остальные я положила в банк на своё имя.
Передо мной был Берлин, а за ним Варшава. С каждым оборотом колёс мне становилось спокойнее. «Ягуар» нёсся как крылатый змей, как восьмое чудо света. Я подумала, что, видимо, в этом году мне суждено было судьбой преодолевать огромные пространства в максимально короткое время, но зато в следующем году никакие сокровища мира не заставят меня больше спешить.
Границу я пересекла без осложнений. Уже недалеко было до Берлина, но наступила ночь, и я подумала, что, если немного не посплю, не смогу ехать дальше. Гостиниц я боялась, не хотелось оставлять следов, тем более что пришлось бы называть настоящую фамилию. Правда, искать меня должны были в Копенгагене, но рисковать не стоило. Я съехала с автострады, погасила фары и улеглась на заднем сиденье. Какая это все-таки была удобная машина!
На рассвете я проснулась от холода. Выезжая в спешке и панике, я не запаслась ни едой, ни питьём, и теперь у меня не было даже термоса с чаем, чувствовала же я себя на редкость разбитой и измученной. Будь что будет, а позавтракать мне просто необходимо.
В шесть утра на берлинском вокзале я напилась кофе, чаю и минеральной воды — это уже про запас. Есть не хотелось, а хотелось скорей в Польшу.
И вот наконец я оказалась на автостраде, ведущей к пограничному пункту Германия — Польша. Солнце светило мне в лицо. Мной овладели сентиментальные воспоминания. Прошлый раз, когда я ехала по этой автостраде, тоже была плохая видимость, только тогда была зима, ночь и метель, машина с трудом ползла до обледенелой дороге; к тому же я не была уверена, что двигаюсь в правильном направлении — к польской границе, а не наоборот, к Берлину. Теперь стояла прекрасная погода, направление указывало солнце, а по сравнению с тем, что мне пришлось недавно пережить, езда в гололедицу была невинным и приятным развлечением.
82 
