22 
– Тебе-то что до этого? – Сергей смотрел мне в глаза, и я не могла определить – с насмешкой он смотрит или с вызовом.
Волна какого-то тяжелого жара захлестнула ноги, поясницу, начала подниматься к груди. Я его уже совершенно искренне ненавидела. Какое ему дело – зачем это мне нужно! Нужно! И все! Это мое! В этом моя суть! Ему не нравится? Ну и пожалуйста… Я вдруг почувствовала, что у меня сейчас слезы сами потекут из глаз и я не смогу их удержать.
– Объясни ему, Игорек, как со мной связаться, если девушке потребуется помощь. Моя помощь! – я сказала это Игорьку, уже отвернувшись от Сергея, чтобы тот не видел моих покрасневших глаз, и вышла в коридор.
Я даже к Ларисе заходить не стала. Она перенервничала и сейчас, наверное, спала. Мне нужно было уйти. Я не могла находиться в одной квартире с Сергеем. Не дожидаясь Игорька, я вышла, спустилась по лестнице, вышла из подъезда и направилась к машине…
Ждать Игоря долго не пришлось… Он молча открыл машину, подождал, пока я усядусь, и включил зажигание.
– Григорий нервничает уже, наверное, – сказал Игорек самому себе и больше за всю дорогу не произнес ни слова.
Игорек все же хороший друг. Понял, что не хочу я сейчас говорить ни о чем… Хотя о моих отношениях с Сергеем не знал абсолютно ничего. И видел его второй раз в жизни. Первый раз – сегодня утром, в роддоме, когда Сережка ему по физиономии кулаком заехал…
Глава третья
Григорий Абрамович встретил нас мрачнее мрачного. Махнул рукой – садитесь, мол, и вновь уткнулся в бумажку, которая лежала перед ним на столе. Молчал.
Я вопросительно посмотрела на Кавээна. Тот пожал плечами. Потом подсел поближе и прошептал:
– Полчаса назад факс из Москвы получил. С тех пор так и сидит…
Григорий Абрамович уловил, наверное, что мы шепчемся, поднял на нас глаза и вздохнул.
– От нас требуют активных действий, – сказал он наконец. – И правильно требуют… А мы сидим, не знаем, с какого конца приступиться…
Мы помалкивали. Командир сам знает, что и когда сказать. С расспросами приставать не стоит. Сам скажет все, что нам нужно знать.
– На, Игорек, прочитай, что мне из Москвы прислали…
Грэг передал Игорю бумагу. Тот посмотрел, сделал круглые глаза и начал читать…
– «По делу о серийном террористе сообщаю, что сегодня в 0.34 утра совершено убийство директора Московского института общественных проблем академика Федосеева. Он погиб в результате взрыва бомбы, присланной ему под видом бандероли по почте. На месте взрыва обнаружены детали взрывного механизма, аналогичные проходящим по порученному вам делу. Приказываю немедленно приступить к активным оперативно-разыскным мероприятиям. Доложить об успешном завершении работы не позднее седьмого сентября мне…»
Игорек повертел листок в руке и добавил:
– Без подписи… Прямо чертовщина какая-то… Мы же сегодня только про этого самого Федосеева с Ольгой говорили…
– Чертыхаться будешь, когда тебя уволят из спасателей к лысому лешему…
Григорий Абрамович сам был абсолютно лыс, и последние слова прозвучали в его устах довольно забавно… Но никто из нас даже не подумал улыбнуться… Если Грэг начал ругаться, значит, наши дела действительно плохи…
– У вас есть хоть одно дельное предложение?
Григорий Абрамович гневно смотрел на нас сквозь свои очки. Точно как учитель истории на невыучивших домашнее задание школьников.
Игорек скромно помалкивал. Кавээн неожиданно встал и заявил:
– У меня предложение. Такое. Меня отправить в аэропорт. Через полчаса туда прибывает борт с гуманитарной помощью. Из Москвы.
Мы с Игорьком не возражали, а Григорий Абрамович только кивнул, согласен, мол. Все равно на таких совещаниях от Кавээна толку никакого. Пусть лучше гуманитаркой займется. Это его конек… Никто в Тарасове не умеет лучше Кавээна распределять гуманитарную помощь. И он всегда по-своему ее распределяет, чего бы там ему ни говорили сопровождающие или встречающие. У Кавээна все наперед расписано. Я знаю некоторых из спасателей, наших тарасовских, причем далеко не рядовых, которые как только увидят Кавээна в аэропорту, поджидающим борт с гуманитаркой, так все сразу бросают и бегут подальше от греха… Его место, конечно, сейчас там, это он прав…
– Ты что предлагаешь, Николаева?
Вопрос Грэга вернул меня к действительности, которая заключалась в том, что Игорек сидел красный как рак, а Грэг смотрел на меня в упор и ждал ответа. Судя по всему, Игорек ему уже ответил…
22 
