4 
По-моему, он меня не узнал. В ответ на наши угрожающие движения он схватил со стены огнетушитель и приготовился включить его ударом об пол…
«Тоже мне – оружие против Игорька нашел!» – подумала я.
– Спасайте женщин! – крикнул он. – Они еще нарожают…
– Оставь его! – я дернула за рукав Игорька, уже приготовившегося провести боевой прием, грозивший Сергею как минимум сломанной рукой, а как максимум – шеей. – Время потеряем!
Мы и в самом деле могли застрять в этом коридоре надолго. Сергей был ростом около двух метров, атлетом его, конечно, не назовешь, но преграду в узком захламленном коридоре он представлял существенную. И неизвестно еще, удалось бы Игорьку с ним справиться. Силой его бог не обидел, я помню, что меня он поднимал на руки легко, как пушинку, и нес в спальню без малейшего усилия, словно я ничего не весила…
Во двор роддома одна за другой влетели четыре «Скорые», из них посыпались врачи и тут же стали подбирать с земли младенцев и загружать их в машины… За оградой раздался визг тормозов, и из крытого брезентом «ЗИЛа» начали выскакивать наши спасатели-волонтеры – прибыл первый взвод гражданской обороны…
«Скорые» загрузились и умчались опять, чтобы вскоре вернуться за новой партией едва обретших жизнь, но уже едва с нею не расставшихся маленьких людей…
– Оставь его, Игорь! – Я сама чуть не врезала Игорю, чтобы заставить того успокоиться и начать соображать. – Пожарная лестница!
Игорь наконец понял меня. Он плюнул в сторону застрявшего в дверях Сергея с огнетушителем в руках и побежал к пожарной машине с выдвижной лестницей, которая за ненадобностью стояла за оградой роддома. Я бросилась к нашим добровольцам-«партизанам», объяснять им их задачу. Офицер МЧС в любой ситуации может взять на себя оперативное управление подразделением ГО, если того требует обстановка… Через две минуты верхний конец лестницы уже выбил стекло в одном из окон палаты младенцев, а «партизаны» выстроились на ней в цепочку и начали передавать сверху вниз друг другу орущих детей…
«Теперь вроде бы успеем! – подумала я. – Вот скотина!»
Последнее, естественно, относилось к Сергею… Он всегда принимал наиболее целесообразное решение, даже если оно было жестоко… И теперь – выбирая между матерью и ребенком – кому из них остаться в живых, он отдал предпочтение матери в расчете на ее «репродуктивную функцию», – так это звучит на его языке…
Словно ему, профессиональному психологу, не было известно, каким стрессом оборачивается для матери трагическая потеря ребенка, особенно для современной, городской женщины, уверенной в большинстве случаев, что она пришла в этот мир не бороться с многочисленными врагами за свое выживание, а для того, чтобы его украшать… Психика современного человека сегодня разорвана представлениями о том, как он хочет ощущать себя в этом мире, и реальными возможностями существования. Представления большинства женщин о желанном образе жизни, к сожалению, формируются чаще всего не реалиями их жизни, а уровнем их интеллектуального развития, степенью эмоциональности и общим состоянием культуры общества… С трудом могу представить себе сегодня городскую женщину, которая перенесет смерть ребенка без какого-либо расстройства психики и станет рожать еще и еще – назло судьбе и смерти…
«Чертов сухарь! – подумала я негодующе и тут же вспомнила, несколько даже растерявшись, как этот "сухарь" говорил мне такие слова, от которых не только голова кружилась – все вокруг меня кружилось, кроме его лица, склоненного надо мной, кроме его глаз, проникающих в самую глубину моей смятенной души, кроме его губ, жадно приникающих к моему телу…
«Стоп! – прикрикнула я на саму себя. – Опомнись! О чем ты думаешь? Ты должна думать о том, как помочь этим несчастным женщинам, многие из которых потеряли сегодня детей, а ты думаешь о себе, словно ты несчастней всех их. Прекрати сейчас же жалеть себя! У тебя и ребенка-то никогда не было…»
На последней фразе я стиснула зубы, стряхнула с ресниц неожиданно накатившие слезы и, подхватив с кровати беспомощно смотрящую на меня молодую женщину, осторожно повела ее к лестнице на первый этаж, оберегая от толчков ее огромный, как мне показалось, живот и следя, чтобы она не наступила куда-нибудь мимо ступеньки – за своим животом ей не видно было, что у нее под ногами… Женщина вцепилась в мою руку побелевшими от напряжения пальцами и смотрела вперед широко раскрытыми глазами…
4 
