5 
Я прошла с ней уже один пролет лестницы, когда до меня вдруг дошло – она же еще не родила! Что же она делает в послеродовом отделении на третьем этаже? Ведь родильное отделение на втором этаже… Как раз в нем и произошел взрыв…
– Послушай, ты как оказалась наверху? Ты же не родила еще! – я остановилась на площадке между этажами и заглянула ей в глаза…
Кроме страха, я в них ничего не увидела…
– Я не буду никого рожать… – забормотала женщина. – Я не хочу никого рожать… Мне и одной хорошо, мне не нужно никого… Оставьте меня в покое… Я… Я ненавижу детей!
Я с опаской покосилась на ее живот. Какое там не буду! Хочешь или не хочешь, а придется… И – в самое ближайшее время, буквально – не сегодня завтра. Дольше уже тянуть некуда…
На вид ей было лет пятнадцать. Я не удержалась и погладила ее рукой по голове.
– Как тебя зовут? – спросила я.
– Чайкина Лариса…
– Мы с тобой сейчас успокоимся и поговорим, вот только на улицу отсюда выберемся…
– Да! Я хочу уйти из этого ужасного места! Я не хочу ничего! Я не хочу видеть врачей! Они все мертвые… Я ненавижу мужчин…
«Да это же бред самый настоящий! – подумала я. – Откуда она все это взяла?..»
Мы все еще стояли на площадке между этажами, и Лариса не двигалась с места, несмотря на мои легкие подталкивания. Она вцепилась в перила и закричала:
– Я не пойду туда! Я боюсь!.. Я не хочу туда…
«Она была в том помещении, где произошел взрыв, – сообразила я. – Она поднималась по этой же лестнице на третий этаж и теперь не может заставить себя спускаться. Я не должна ее заставлять делать это… Что же предпринять?»
– Хорошо, мы не пойдем туда, – сказала я перепуганной Ларисе совершенно спокойно, словно у нас с ней был выбор – спускаться вниз или не спускаться. – Давай поднимемся обратно…
И мы начали опять подниматься наверх, вызывая в лучшем случае недоуменные взгляды у тех, кто спускался вниз, а в худшем – раздраженные крики женщин и врачей, двигавшихся нам навстречу. Я впервые слышала, как матерятся беременные женщины, и это меня, скажу честно, не очень поразило… Гораздо больше меня поразили их глаза… У некоторых уже начались родовые схватки, в их взглядах и в их криках я не видела и не слышала ничего человеческого… Только боль, только желание, чтобы поскорее все это кончилось, – все равно, как…
– Куда вы меня ведете? Я рожаю!.. – кричала женщина лет тридцати и, ухватившись за перила рукой, образовала на лестнице пробку.
Медсестра пыталась оторвать ее руку от перил и не могла этого сделать…
– Да сделайте же ей кто-нибудь укол! – истерично старалась перекричать вопли женщины медсестра. – Она же прямо на лестнице сейчас родит! Ее нужно довести до машины… Да не ори ты, стерва!
Лариса смотрела вокруг с ужасом. Время от времени она оборачивалась в панике назад и начинала судорожно трясти головой.
– Я не хочу! Не хочу! – бормотала она, и слова ее становились все более бессвязными и невнятными, превращались в какое-то подвывание…
Мы поднялись с ней на третий этаж, я подвела девушку к окну и открыла створки. Внизу суетились люди, сверху их передвижения казались бессмысленными и паническими, но только для непосвященного взгляда. Я сразу определила, что есть два основных направления движения, по которым движутся все, кого я видела внизу, – одно из главного, не пострадавшего от взрыва, входа к многочисленным машинам, сгрудившимся во дворе роддома, второе – от машин обратно ко входу, это за остающимися еще в здании женщинами возвращались спасатели и часть работников роддома…
Прямо напротив пробоины в стене, образовавшейся от взрыва, на асфальте лежал труп женщины, выпрыгнувшей с третьего этажа… Она в момент падения ударилась затылком об асфальт и в то же мгновение умерла, но бросившиеся к ней врачи успели принять ребенка, которого она рожала уже мертвая… Теперь она лежала, накрытая какой-то тряпкой, и ждала, когда спасут живых и начнут заниматься теми, кто погиб во время взрыва…
Вдалеке, у ограды я разглядела сидящего на асфальте Сергея. Он обхватил голову руками и сосредоточенно смотрел на свои ботинки… Я поняла, что младенцев из левого крыла эвакуировали… Лестница только еще отъезжала от стены здания…
– Эй! – закричала, не жалея голосовых связок, я в раскрытое окно. – Давайте сюда! Лестницу – сюда! Нужно снять женщину!
Какой-то слишком умный пожарный начал махать мне руками и объяснять, что там, у меня за спиной, есть лестница, которая выходит как раз к главному крыльцу роддома. По ней, мол, отлично можно спуститься. Что же я, мол, сижу на окне и ору на весь двор…
5 
