104 
– Он чуть пулю не поймал недавно, – объяснил Чехов. – Расстроился.
– Увернулся, что ли? – захохотал Гузеев.
– Не смешно, – сказал я. – У Юрия Николаевича машину угробили, а она не застрахована. Вот это смешно.
Полковник пораженно уставился на Чехова.
– Это твой «Москвич» там всмятку? – воскликнул он. – Поздравляю! Сам за рулем сидел?
– За рулем у него сутенер сидел, – мстительно сказал я.
Гузеев выпучил глаза и покачал головой.
– Вам, ребята, в цирке выступать надо! – убежденно сказал он. – Деньги лопатой бы гребли!
Милицейский лейтенант почтительно кашлянул и поинтересовался:
– Какие будут распоряжения, товарищ полковник?
Гузеев покосился на него и пробурчал:
– А это мы сейчас вот у них спросим! Что тут у вас, кроме дорожно-транспортного, Юра?
Чехов важно кивнул и предложил Гузееву присаживаться.
– Здесь, Аркаша, дела на сто миллионов! Автокатастрофа – это только видимая часть айсберга. Здесь у нас убийство плюс покушение на убийство. И еще много чего… – Он достал из кармана пачку папирос и принялся сосредоточенно вытряхивать одну.
– Дай-ка, что ли, и мне! – попросил Гузеев. – Свои на столе забыл в кабинете…
Они задымили, выжидательно посматривая друг на друга.
– Что-то я не понял, кто же убитый? – спросил наконец полковник. – И вообще, чья это квартира?
– На второй вопрос я тебе ответить не могу, – невозмутимо заявил Чехов. – А труп – на кухне. Можешь взглянуть.
На лоб полковника легла жесткая складка. Он обернулся к милиционерам и сказал:
– Лейтенант! Свяжитесь с управлением, с прокуратурой, пусть присылают следственную группу… А нам нужно поговорить.
Милиционеры ушли. Офицер с усиками, который после сообщения Чехова незаметно вышел на кухню, возвратился и негромко сказал:
– Убита женщина. Предположительно из пистолета. Нужно будет поискать гильзу…
– Ага, капитан, поищи, – самодовольно произнес Юрий Николаевич. – Начни с балкона. Там в пистолете полно этих гильз…
Гузеев поднял брови и сказал сердито:
– Кончай валять дурака, Юра! Объясняй толком…
– Да что тут объяснять! Мы тебе все сделали – и труп, и убийцу, и орудие преступления. А теперь тебе осталось только взять гангстера с подпольной кассой, и ты герой дня!
Полковник заинтересованно сверкнул глазами:
– Не темни! Что ты знаешь, рассказывай!
Чехов хитро усмехнулся и подмигнул мне.
– Я тебе, Аркадий, все расскажу. Но сначала поторгуемся. Мы с Володей поиздержались, выполняя вашу работу. Опять же автомобиль… Так, может, про должок замнем, а?
– Ну ты и жук, Юрий Николаевич! – восхищенно сказал Гузеев. – Я так и знал, что ты уклонишься… Ну, черт с тобой, давай рассказывай!
Глава 19
– Значит, главным злодеем оказался Заболоцкий? – задумчиво спросила Марина, нервно охватывая себя за плечи и изобразив на лице ужас. – Подумать только, а я позволяла этому человеку прикасаться ко мне! И лечилась в его клинике! Я была на волосок от гибели!
Она встала раньше меня, уже оделась и навела макияж. Я еще продолжал валяться в постели. После вчерашнего я чувствовал себя как выжатый лимон. Огромную психологическую нагрузку пришлось испытать, когда я попал в распоряжение следователя. Оказалось, что связно и логично изложить историю моих похождений невероятно трудно. Мы нервничали оба – и я, и следователь. Наконец он не выдержал и довольно враждебно поинтересовался, зачем мне нужна была «эта самодеятельность». Я не придумал ничего лучшего как сказать, что с детства мечтал стать сыщиком. «Вот таких, как вы, и нужно в первую очередь наказывать!» – заключил следователь. Если бы не авторитет Гузеева, он, наверное, тут же засадил бы меня в тюрьму.
Освободились мы с Чеховым уже к вечеру, как говорится, усталые, но довольные. В тюрьму нас сажать не стали, и, самое главное, пленка с записью моего диалога с Заболоцким оказалась неповрежденной. После всего этого я пришел к Марине едва живой и, пообещав рассказать все утром, завалился спать.
– Значит, все наконец позади? – спросила Марина, присаживаясь на край кровати.
Я смущенно почесал в затылке.
– Понимаешь, – сказал я виновато. – Кое-что еще осталось… Но это уже неопасно! Просто Юрий Николаевич хочет сделать подарок своим бывшим сослуживцам. Сдать того типа, который значился у нас как «забинтованный». Одновременно он надеется, что удастся арестовать банду Щуки. Заниматься этим станет Гузеев, а мы просто будем вроде гидов… Только Чехов хочет попросить у тебя на денек машину… Ты не будешь возражать?
104 
