очень нудно 
85 
– Я предъявлю ему то же, что и в доме Заболоцкого! – мрачно пообещал Чехов. – Плохо ты знаешь алкоголиков, Володя! Если в обычном состоянии вид пистолета просто страшен, то с похмелья он совершенно невыносим! Твой Груздев выложит нам все, что знает!
Мы въехали в Денежный переулок, и я указал Чехову, возле какого дома остановиться. Выйдя из машины, он внимательно огляделся по сторонам и пробурчал:
– Ох уж эти мне незримые соглядатаи! Если они и сейчас испортят нам мероприятие…
– Ты же вроде сказал, что просил их немного придержать, – напомнил я.
– Чудак ты, Володя! Думаешь, у Гузеева нет других забот, как только придерживать всех придурков в городе? Я сказал это специально, чтобы не волновалась Марина. Пока нам придется рассчитывать только на самих себя…
Мы вошли в подъезд, и я сказал:
– Седьмой этаж, Юрий Николаевич!
– Что вас, эскулапов, заносит вечно куда-то под крышу? – проворчал Чехов. – Сейчас еще окажется, что лифт неисправен…
Но лифт работал. Мы сели в кабину и поднялись на седьмой этаж.
– Вот здесь мы вчера с Николаем Петровичем культурно отдыхали, – указал я на дверь.
– Ну что ж! Звони! – распорядился Чехов. – Я требую продолжения банкета!
Звонить пришлось долго. Мы вслушивались в булькающий звук сигнала, который раздавался в тишине квартиры, и все больше мрачнели. Было похоже на то, что Груздева накануне все-таки подвел автопилот и ловить нам здесь нечего.
Мы уже намеревались отступиться и отправиться восвояси, как вдруг где-то в глубине квартиры послышался глухой шум, падение чего-то тяжелого и как будто даже сдавленный человеческий крик.
Мы оживились, и я с энтузиазмом принялся давить на кнопку звонка. Страдальческий то ли стон, то ли крик повторился уже в коридоре, вслед за чем дверь квартиры отворилась – как мне показалось, со страшным скрипом и сопротивлением. В следующую секунду перед нами появился Груздев.
Вид его был ужасен – в трусах и майке он был похож на огромный скелет, обтянутый бледной кожей. Волосы на голове свалялись и стояли дыбом. В заплывших глазах читалась невыносимая мука. Вдобавок Николая Петровича окружало густое облако смрадного перегара. Меня он узнал только после минутного раздумья.
– А, это вы… – с большим трудом проговорил он. – Что-то я хотел вам сказать… – Попытка вспомнить причиняла ему невыносимую боль. – Вот черт! Голова трещит…
– Пожалуй, мы войдем, – заявил Чехов, бесцеремонно оттесняя хозяина в сторону. – А вы пока думайте!
Он уверенно направился в комнату. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Груздев, пожалуй, не очень и удивился. Он с облегчением захлопнул дверь и присоединился к нам.
Чехов нашел свободный стул и уселся на него верхом, сверля хозяина беспощадным взглядом. Груздев, тяжело дыша и дрожа всем телом, принялся одеваться. Это оказалось делом весьма непростым, потому что одежда его валялась по всем углам, точно разбросанная взрывом.
– Так о чем вы хотели поговорить с моим другом? – спросил Чехов. – Не о гражданке Малиновской ли?
Николай Петрович замер на секунду, а потом обрадованно сказал:
– Точно! О ней… – Тут на лице его появилось сомнение, и он уже не так уверенно добавил: – Хотя… послушайте! Мы же с вами вчера виделись!
– Совершенно верно, – подтвердил я.
– Значит… значит… Надо же, ничего не помню! – пожаловался он и попросил меня: – Ну-ка, подскажите, где мы с вами вчера были?
– То ли «Гавана», то ли «Павана», я сам точно не помню…
Николай Петрович зафиксировал на мне измученный взгляд и сказал:
– Точно! Значит, я вам вчера все и сказал! Ну и как – видели Малиновскую?
– А сами-то вы ее видели? – поинтересовался я.
– Провал в памяти, – признался Груздев. – Вот как из дому с вами выходили – помню, а дальше – как отрезало!
– Ну, раз помните, как из дома выходили, – рассудительно заметил Чехов, – значит, помните и кому звонили, верно?
– Звонил? – удивился Груздев. – Кто звонил?
– Ну не я же, – сказал Чехов. – Кому вы звонили, когда на минуту вернулись в квартиру?
Груздев испуганно посмотрел на него и сказал упавшим голосом:
– Звонил… А кому звонил – не знаю… Мне этот телефон дала Юлия Дмитриевна.
– Зачем же вы звонили неизвестно кому? – с издевкой спросил Чехов. – И что вы этому неизвестному сказали?
Груздев сделал слабую попытку сопротивляться.
– А кому какое дело, что я сказал? – угрюмо произнес он. – Какого вообще черта…
85 
