очень нудно 
42 
— Им же хуже. У тебя, Степан, деньги с собой есть?
— Есть. А что?
— Спорим на тыщу баксов, что сейчас он нас обгонит и резко затормозит. Чтоб, типа, нас опустить. Напугать и проучить. Спорим, нет?
— Нет, ребята. Не буду я спорить. Вам виднее…
— Смотри, смотри! Я был прав!
— Все пристегнуты?
— Все.
— Степан, — позвал банкир, — слушайте. Сейчас мы его остановим. Всех, кто есть внутри, поломаем. А вы сидите в машине. Если что — вы нас не знаете, мы вас — тоже. Вы ловили такси, я согласился вас подвезти…
— Отличная легенда, — развеселился Жаров. — Один миллионер ловил такси, другой ехал мимо и решил его подбросить. Очень правдоподобно. Скажи, Марк?
— Сто процентов.
Мотор в триста двадцать сил запел. Знаева вжало в кресло.
— Однако… — крякнул новичок.
— Прибавь, — посоветовал Жаров.
— Помолчи.
— Уйдет!
— Нe уйдет. В нем две тонны. У нас — едва полторы. У него мотор — в два с половиной литра, с турбиной; у нас — атмосферный, в шесть литров… Никуда не денется.
— Давай подрезай.
— Рано.
— Давай. Сейчас.
— Не учи дедушку кашлять.
— Бибикает! Недоволен.
— Сейчас успокоим.
— Бибикалку в задницу затолкаем.
— Сто процентов.
— Держитесь!
Знаев прикусил губу. Он получал удовольствие. Переживал момент ВЕСЕЛЬЯ. Выкрутил руль, притормозил. Противник оглушительно завизжал резиной. Едва не столкнувшись, обе машины замерли у обочины.
— Жаров, ментов смотришь?
— Нет ментов… Подождем, — сам подойдет.
Обиженный водитель седана не подошел — подбежал.
Наклонился, заглядывая в салон «копейки».
— Да, — сказал Знаев, — рожа впечатляет.
— Я ж говорю, наш.
— По такой морде не промахнешься.
Банкир щелкнул замком ремня. То же самое сделали Жаров и Марк. Разъяренный мордоворот молотил ладонью по крыше.
— Он нас не видит? — спросил Степан.
Дурак уже дергал ручки дверей. Знаев включил передачу и прокатился на несколько метров — неприятель едва не упал. Жаров и Марк утробно захохотали.
— Второй идет! Жаров, у него бита! Бейсбольная!
— А у меня, — электроторговец показал кулак, — кружка! Пивная!.. Все, я пошел…
Открыв дверь, он вывалился наружу с криком «Не убивайте, дяденьки!».
Дяденьки рванулись было, но Жаров распрямился и отвесил ближайшему чудовищную затрещину.
— Страшный человек, — нежно сказал банкир, обращаясь к новичку. — Кулаком никогда не бьет. Только ладошкой. Боится покалечить… Сидите спокойно, Степан… Вот, теперь и мне пора.
Он выпрыгнул. Увернулся от биты и двумя быстрыми боковыми — справа и слева — разбил ее обладателю лицо. Потом сам пропустил, в ухо.
— Сукачертигондоныпокалечунахуй! — брызгая слюной, воинственно выкрикнул неприятель. Банкир же молчал, экономил дыхание. Он был неплохо подготовлен, противник же вовсю использовал одно, зато существенное, преимущество: молодость. Его щеки пылали, его дубина со свистом рассекала воздух.
— Давай, сынок, — подбодрил Знаев. — Смелее.
«Сынок» бросился в атаку. Финансист хорошо его встретил, но не уберег шею и попал в захват; пытался отбиться коленом — не вышло; решил уже, что плохи дела, однако подоспел Марк Стодвадцатикилограммовый и человеколюбивый, он не стал наносить удары. Зайдя сбоку, оторвал банкирова соперника и от банкира, и от земли, резко встряхнул — так, что зубы несчастного громко лязгнули, — а затем, не обращая внимания на сопротивление, развернул к себе спиной, ухватил сзади за промежность и с протяжным выдохом, в котором слышалась услада, запустил парнишку в пространство; тот пролетел четыре метра и грянул об асфальт.
Переведя дух, банкир обернулся и увидел, что Жаров тоже закончил. Его визави лежал ничком, отплевываясь и хрипя, а когда подбирал под себя руки и ноги и предпринимал попытку встать хотя бы на четвереньки, электроторговец хорошо дозированной оплеухой приводил его в исходное состояние.
Одна из проезжающих мимо машин прогудела. В Москве любят хорошую драку.
— Уходим, — громко сказал банкир.
— Мало, — с сожалением бросил Жаров. — Я даже не вспотел. А этот дурак, по-моему, ничего не понял…
Вдруг подбежал новичок; с неприятно искривленным лицом рванулся к поверженному и с размаху ударил его ногой.
— Э, стоп! — сурово произнес Жаров. — Лежачего не бьют!
42 
