126 
– Мы – короли, – поправил его Филин.
– Конечно, братан, конечно.
Филин поднялся и раздвинул створки штор. Посмотрел в начинающее уже сереть ночное пространство.
– Рассвет скоро. Недолго Щукину жить осталось.
* * *
Ровно в одиннадцать часов утра Рустам остановился у забора, окружавшего стройку, – так называемый долгострой. Впрочем, это не забор был, а стена.
Бетонная стена была очень высокой – выше трех метров. Рустам встал в угол, который образовали бетонная стена и кирпичный дом, располагавшийся рядом. На высоте двух метров в кирпичную стену был вбит крюк.
Он подпрыгнул и повис на этом крюке. Подтянулся и, шаркая подошвами ботинок о щербатый кирпич, быстро взобрался наверх – встал обеими ногами на этот крюк, а руками оперся о бетонную стену.
Порядок.
Теперь только…
Оп! Он легко вскочил на бетонную стену и выпрямился. Все.
Стена была примерно в ладонь шириной. Раскинув руки и грамотно переставляя ноги, он сделал несколько шагов. И спрыгнул по ту сторону забора – точно на пустую бочку из-под мазута. Бочка загудела, и Рустам поморщился. Он не любил слишком громких звуков – даже когда был не на выполнении заказа. К тому же – черт его знает почему – Рустаму сегодня весь день было не по себе. Не хотелось ему идти на эту стройку, и все тут. Так бывает обычно перед каким-то опасным предприятием. Но что опасного в том, чтобы просто-напросто получить деньги?
Этот кретин Петя Злой легко согласился на выплату компенсации.
«Что-то слишком легко», – подумал в который уже раз Рустам и проверил кобуру под мышкой.
Он спрыгнул с бочки и двинулся в центр стройки.
Стройка была пуста. Заброшена несколько лет назад по неизвестной причине. Несмотря на высокий забор, все пригодные для какого-либо строительства материалы уже растащили – на территории стройки остались только грязные пустые бочки из-под мазута или еще какой-то гадости, расколотые плиты и обломки кирпичей.
Рустам вдруг остановился, услышав подозрительный шорох, и поймал себя на мысли, что неплохо бы нырнуть вон за то нагромождение кирпичей.
«Чего мне опасаться? – одернул он самого себя. – Мое дело – только получить бабки. Щукина уже не вернешь, и поэтому…»
Додумать мысль он не успел. Из-за серой громады недостроенного дома, похожего на полусгнивший труп какого-то сказочного ящера, выступил человек – невысокого роста и удивительно рыжеволосый, казалось, будто голова его охвачена застывшим навеки пламенем.
– Рустам? – осведомился он, в упор глядя на Рустама.
Рустам кивнул, вдруг резко и четко почувствовав, как нагревается рукоять его пистолета под жесткой кожей кобуры.
– Тебе передать велено, – проговорил рыжеволосый, медленно, словно лениво, ворочая языком, – кое-что. Получи.
Рыжеволосый сунул руку в карман брюк и замер, будто ожидая, что Рустам шагнет к нему. Рустам остался стоять на месте. Тогда рыжеволосый усмехнулся и, странно присвистнув, посмотрел при этом куда-то в сторону.
Первым инстинктивным стремлением Рустама было повернуть голову туда, куда посмотрел рыжеволосый. Но он не стал этого делать. Видимо, рыжеволосый рассчитывал на то, что Рустам отвернется, потому что сразу после своего непонятного свиста потянул руку из кармана – и Рустам увидел в его руке ребристую рукоятку пистолета.
Рустаму не надо было выбирать место, куда отпрыгнуть – кучу битых кирпичей он заметил уже давно. Поэтому, когда рыжеволосый полностью вытащил пистолет, на том месте, где еще секунду назад стоял Рустам, никого не было. Рыжеволосый метнулся было в сторону, что-то крикнув в том направлении, куда так призывно оглядывался, но, не пробежав и шага, дернулся, глупо улыбнулся и рухнул с простреленной головой на землю. Умер он мгновенно, и звука выстрела из пистолета Рустама, надо думать, уже не слышал.
Зато выстрел слышали его напарники. Рустам осторожно выглянул из-за кучи кирпича, держа в руках пистолет с еще дымящимся дулом. Две тени, плохо различимые из-за скорости, с какой они двигались, метнулись в его сторону.
Рустам откатился за бочку из-под мазута. Потом поднялся на ноги и короткими перебежками – совсем незаметными для постороннего глаза – добрался до стены недостроенного дома как раз в том месте, где нависали арматурные прутья от рухнувшего балкона второго этажа.
И выпрямился, уверенный, что остался незамеченным.
Тени, материализовавшиеся в двух крепких парней с большими револьверами в руках, достигли уже той кучи битого кирпича, стреляя из-за которой Рустам убил рыжеволосого. Они обошли кучу с двух сторон – осторожно, крадучись, выставив вперед свои револьверы, как если бы это были ножи, но никого, конечно, за кучей не обнаружили.
126 
