130 
– А, это ты. – Петя отпер дверь.
Он отошел на шаг назад, пропуская в комнату Филина, но, когда тот вошел, Петя увидел, что Филин не один. Вслед за Филином скользнул в дверь невысокого роста неприметный человек с азиатским лицом.
– Это что такое? – нахмурился Петя, но человек, не обращая на него никакого внимания, быстро запер дверь.
– Что такое, я спрашиваю? – заревел Петя, и вдруг неприметный человек, заперев дверь, вскинул невесть как оказавшийся в его руках пистолет и выстрелил в Филина.
Филин без звука повалился на пол, заливая его кровью.
– Он мне больше не нужен, – пояснил странный человек.
Петя оторопел. Когда он вновь обрел способность мыслить и вспомнил о том, что и у него в руках – черт возьми – пистолет и что он тоже – черт возьми – умеет с ним обращаться, было уже поздно.
Ствол пистолета упирался Пете в грудь.
– Брось оружие, – приказал Рустам Пете.
Петя повиновался, завороженный сиянием узких азиатских глаз.
– Ты кто? – спросил он только.
– Рустам, – назвал тот свое имя.
Петя задохнулся от ужаса, узнав этот голос.
– Неустойка, – проговорил еще Рустам и нажал на курок.
Петя дернулся, медленно опустился на колени и из этого положения, закрыв мгновенно потухшие глаза, рухнул ничком на пол.
Рустам опустил пистолет, огляделся и вдруг вскрикнул. Он только сейчас заметил, что в комнате находится еще один человек. Человек этот – избитый до кровавых синяков и одетый в одни трусы – поднялся с пола и двинулся к Рустаму.
– Рустам? – изумленно выговорил Щукин. – Очень вовремя. Ты и сам не знаешь, как мне помог. Надо же – ты должен был меня убить, а вместо этого спас. Спасибо, братан. Век на забуду.
Ужас отразился в глазах Рустама, и вся комната закружилась, точно в центре ее находилась гигантская центрифуга.
– Нет, – прохрипел Рустам, отмахиваясь от надвигавшегося на него то ли призрака, то ли человека. – Тебя же нет, ты же мертвый!
Рустама тянуло заглянуть в глаза того, кого он считал мертвым, но он знал, что этого делать нельзя. Истерзанный душевной болезнью мозг его воспламенился и отказывался функционировать в нормальном режиме.
– Нет, – бормотал Рустам. – Этого не может быть… Если ты живой, когда должен быть мертвым, то, значит, это я мертвый…
– Братан! – воскликнул Щукин. – Ты чего? Посмотри на меня – какой же я мертвый?
Рустам все-таки заглянул в глаза Щукину и, замерев на месте, дико вскрикнул. Остановился и Щукин, поняв наконец, что с его приятелем творится что-то не то. Он предостерегающе поднял руку, но не успел.
Не в силах вынести того, что вместо собственного отражения он увидел в радостно сверкающих глазах Николая отражение низкорослого и приземистого ангела смерти, Рустам вскинул пистолет и выстрелил себе в широко открытый рот, словно боясь, что оттуда вырывается рыдание ужаса.
* * *
Щукин долго стоял в залитой кровью комнате над тремя трупами. Впрочем, остановился он над одним трупом, два других его не интересовали вовсе. Щукин хотел сказать что-то на прощанье, но слова не шли ему на язык. Вертелась в голове Николая только одна навязчивая мысль:
«А я ведь всегда знал, что его болезнь когда-нибудь погубит его».
Щукин мотнул головой, чтобы прогнать эту мысль.
* * *
Теперь нужно было думать о том, как ему отсюда выбраться, хотя это почему-то не особенно серьезно волновало Щукина. После самоубийства Рустама он впал в какое-то подобие ступора. Чтобы отвлечься от этого и заставить голову работать, как надо, Щукин поморщился и проговорил вслух:
– Итак, пока все воры из сходняка живы или на свободе, мне покоя не будет. Надо кое-что предпринять. Стремно, конечно… Никогда мусорам не стучал, но тут другое. Тут попытка спасти свою шкуру. Вот так.
Он шагнул в сторону, наклонился над трупом Пети и достал из кармана его брюк сотовый телефон. Набрал «02» и несколько даже развязно заговорил в трубку:
– Але? Милиция? Считаю своим долгом сообщить, что в особняке, известном под названием «Орлиное гнездо», в настоящее время проходит очередная сходка воров в законе. Оружие, наркотики, то-се… Советую не соваться самим, а связаться с местным отделением ФСБ. Кто говорит? Петя по кличке Злой. Слыхали о таком? Так вот, я исправился и во всем каюсь. На снисхождение не рассчитываю, потому что, когда вы приедете, я буду уже скорее всего мертвым.
Щукин отключил телефон, тщательно протер его, чтобы не оставить своих отпечатков пальцев, и отбросил в сторону. Потом вздохнул и принялся стаскивать с трупа Пети одежду. Щукину надо было выбираться отсюда – не идти же ему голым по дому, кишащему боевиками?
А в том, что он выберется, он не сомневался – в доме суета, вряд ли кто обратит внимание на одного-единственного человека, к тому же если этот человек приложит все усилия, чтобы как можно меньше людей его заметили.
Одевшись, Щукин еще раз посмотрел на Рустама, кивнул ему, словно в благодарность, и вышел вон.
* * *
Как он и предполагал, выбраться из особняка ему удалось без особых проблем. Щукин быстрым шагом прошел во двор – в общей неразберихе никто не обратил на него никакого внимания, – потом легко перелез через высокий забор и уже через полчаса был далеко от особняка.
Как только он отошел на должное расстояние, он тотчас скинул с себя Петину одежду, связал ее в узел и брезгливо пнул ногой, отправляя в путешествие с обрыва на морское дно.
И пошел себе дальше в одних плавках, как самый обычный курортник.
Только один раз Щукин свернул с петляющей серпантином горной дороги и спрятался за придорожный камень – когда навстречу ему, завывая сиренами, полетела длинная вереница автомобилей.
130 
