53 
– Студент…
«Да, мой Василий Кортнев – Студент – оказался парнем на редкость расторопным, – подумал Щукин. – Впрочем, я это давно знал. Его голыми руками не возьмешь… Ну, теперь-то он затаится – это точно. А в этот раз он повел себя правильно – сразу догадался, в чем дело, и принял верное решение».
Судя по доносившимся до Николая полминуты назад крикам бандитов, ему все-таки удалось уйти от преследования.
– Вот тебе и хирург, – проговорил задумчиво Щукин. – Вот тебе и художник. Я за ним гоняюсь, и бандиты зачем-то его разыскивают… Интересно, а федералы тоже в курсе, что у Студента остался листочек с формулами? Или считают это выдумками газетчиков? Вот черт. Что они, дураки, что ли – легавые? Наверняка пустили кого-нибудь по следу Студента. Как я раньше-то об этом не подумал. Серьезное получается дело. Можно на нем здорово обжечься. Или очень хорошо сыграть. Надо бы это обдумать.
Щукин пошел по темной безлюдной улице. И только когда поравнялся с каким-то заброшенным, как и почти все объекты в этом районе, сквером, вспомнил, что у него в руках початая бутылка коньяку.
Присев на лавочку, Щукин отхлебнул прямо из горлышка и закурил.
«Так и алкоголиком стать недолго, – почему-то подумал он, еще отхлебнув из бутылки. – А, черт, холодно ночью… А днем – жарища… Неплохой коньяк, кстати, не такой уж и дешевый, судя по вкусу. Армянский, наверное… Последняя ниточка потеряна. Теперь Кортнев не вернется в этот дом. Где мне его искать? Правда… Забрезжила у меня еще одна идея. Надо отхлебнуть пару глотков, чтобы идея… оформилась…»
* * *
Идея, однако, не оформилась полностью, даже когда Щукин допил бутылку коньяку. Правда, в голове появилась одна мысль, совсем не относящаяся к сути мучившей его проблемы.
«Где бы добавить? – подумал Щукин, швырнув бутылку в кусты. – Время позднее, ну да это к лучшему. В этом районе куча забегаловок, и все они работают до утра. Вот туда и пойду. Ну и что, что ничего пока не придумал? Со мной такое часто бывает. Надо немного отвлечься, потом мысль придет сама собой».
Николай поднялся с лавочки и, покачиваясь, направился вдоль по улице. Уже через пару кварталов он заметил соответствующее заведение со странным названием «Рыбка».
– «Рыбка» так «Рыбка», – решил Щукин и, толкнув дверь, вошел внутрь.
Помещение оказалось небольшим, стандартно для подобных заведений оформленным – низкая барная стойка с дремлющим в центре барменом, полки с немудреными напитками и несколько донельзя замызганных столиков.
Только усевшись за один из столиков, Щукин вспомнил, что сейчас представляет из себя вовсе не молодого мужчину со стальным взглядом и твердым подбородком, а высокую нескладную девицу с ярким макияжем. Переодеваться было поздно – Николай уже сделал заказ. Через несколько минут началось то, что и должно было начаться: Щукин подвергся просто ураганной бомбардировке взглядами, репликами, приглашениями выпить и приглашениями еще кое-чего от посетителей заведения, преимущественно, нетрезвых кавказцев и загулявших работяг.
Никто из них не мог понять, что девушка, одиноко сидящая за столиком в ночном баре и поглощающая одну за другой стопки водки, не нуждается ни в чьей компании.
– Можно присесть? – вдруг услышал Николай.
Возле его стола, покачиваясь, стоял очень коротко стриженный коренастый парень.
– Нельзя, – грубо отрезал Щукин.
– Вы меня, девушка, извините, – неожиданно вежливо проговорил парень, – я ничего… я к вам это… приставать не буду. Дело просто в том, что я неделю назад с зоны откинулся и… Мне бы просто рядом с девушкой посидеть, поговорить. А если кто-нибудь из этих козлов к вам еще полезет…
Парень был крепко выпивши, но на ногах держался твердо и слова выговаривал четко. А главное – в его глазах было что-то, что помешало Щукину отказать. К тому же Николай, сквозь дурман опьянения разглядывавший лицо парня, вдруг подумал, что где-то уже видел этого человека.
Только никак не мог вспомнить – где.
– Садись, – пожал Николай плечами.
Парень тут же просиял, метнулся к своему столику – он тоже, как и Щукин, сидел один – и, прихватив оттуда свои бутылки, переместился к Николаю.
– Тебя как зовут-то? – спросил Щукин.
– Григорий, – представился тот, – а фамилия моя – Шнейдер.
– А меня – Наташа, – с отвращением выговорил Щукин, – Корощукина по фамилии…
Григорий разлил водку по стаканам, откупорил пиво, явно намереваясь сделать себе «ерша».
53 
