22 
— Как у вас дела? — спросила с улыбкой Патрисия.
Марли вздохнула.
— Честно? Я бы стукнула Крисандера подушкой по голове — он все время настаивает на том, чтобы я отдохнула!
Патрисия с трудом сдержала смех.
— Не хотите ли выпить чашку чая на террасе вместо предписанного им отдыха?
Марли немедленно просияла:
— Звучит заманчиво.
Они с Патрисией направились к застекленным дверям. Когда Марли вышла наружу, в лицо ее подул прохладный соленый ветерок.
— Не возражаете, если к нам присоединится доктор Кароунис? — (Марли заметила, что щеки Патрисии при этом немного порозовели.) — Мы каждый день пьем здесь чай.
— Конечно, нет, — ответила Марли, усаживаясь за маленький столик.
Патрисия ушла готовить чай, а Марли задумалась. Каждый раз, когда между Крисандером и ею возникала близость, он немедленно отступал назад, будто считал это недопустимым.
— Уверяю вас, дела не так уж плохи, — успокаивала ее Патрисия, ставя на столик поднос. — А вы выглядите так, будто на плечах у вас лежит огромная тяжесть.
Марли вымученно улыбнулась.
— О, ничего серьезного. Я просто задумалась.
Пришел доктор Кароунис и раскланялся с Марли.
Несмотря на свою тревогу, Марли улыбнулась, взглянув на двух пожилых людей. Они явно наслаждались легким флиртом. Приятно было смотреть на это.
Марли вздохнула и поднесла к губам чашку. Она любовалась прекрасным садом. Может быть, ей хочется получить слишком много за слишком короткое время. Может быть, она давит на Крисандера и тем самым вынуждает его отстраняться от нее.
Но ведь ей во что бы то ни стало надо достучаться до его сердца. И она придумает, как это сделать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Дни шли за днями и превратились в обычную рутину, зато ночи были божественными. Каждую ночь они занимались любовью. Крисандер овладевал ею с такой страстью, что Марли, теряя сознание, возносилась на небеса, но утром он всегда уходил рано, пока она еще не проснулась.
Марли потом искала его, беспокоясь, и часто находила в библиотеке или в кабинете за компьютером. Он отрывался от документов, когда она появлялась, и глаза его вспыхивали в первый момент, но затем лицо Крисандера становилось непроницаемым, и, пробормотав учтивые приветствия, он снова возвращался к работе. А Марли снова была полностью предоставлена самой себе.
Утро она проводила в одиночестве или в компании Патрисии и доктора Кароуниса, которым, кажется, очень нравилось общество друг друга.
Крисандер, к его чести, все же уделял время Марли. Она ухитрялась уводить его на пляж, хотя он ворчал из-за холодного ветерка и говорил, что она утомляет себя. Но именно в эти недолгие часы он, казалось, утрачивал свою обычную настороженность.
В одну из таких прогулок Крисандер усадил ее на бревно, где она часто сидела, любуясь морем.
Минуту он смотрел в синюю даль, затем повернулся к Марли, лицо его было серьезным.
— Мы скоро поженимся.
Она покрутила пальцем обручальное кольцо и подумала, что это можно было бы сказать более радостным тоном.
— Когда именно?
— Как только я все приготовлю. Больше нельзя ждать. Я не хочу, чтобы наш сын был незаконнорожденным.
Марли нахмурилась и взглянула на него. Предложение Крисандера о женитьбе нельзя назвать романтическим заверением в любви и преданности. Ей вдруг захотелось более цветистых речей.
И чем больше он говорил, тем меньше ей хотелось выходить за него замуж.
Он приподнял ее лицо за подбородок и взглянул в глаза.
— О чем ты задумалась?
Марли не хотела говорить ему правду.
— Да, — прошептала она. — Я выйду за тебя замуж, как только ты все организуешь.
Вечером, когда Марли готовилась ко сну, Крисандер подошел к ней сзади и обнял за талию. Он провел губами по ее плечу и шее, нежно поцеловал чувствительное место возле уха.
— Не надевай ночную рубашку, мне нравится видеть тебя обнаженной, — пробормотал он.
Неожиданно в памяти вспыхнуло какое-то смутное воспоминание. Крисандер стоит перед ней, не спуская с нее горящих желанием глаз, и говорит те же самые слова. Марли попыталась напрячь память, но видение исчезло так же быстро, как и появилось.
Она с горечью закрыла глаза, в то же время наслаждаясь его прикосновениями. Он гладил ее бедра, груди, и губы его снова прильнули к ее шее. Большими пальцами он стал ласкать ее набухшие соски, слегка покусывая мочку уха.
22 
