25 
- Да?
Столь явная недружелюбность заставила Анну приуныть и она стала придумывать оправдания, почему здесь оказалась, и собиралась уйти, вообще не упоминая Саксона. Но высокая женщина по-прежнему стояла с рукой на задвижке, терпеливо ожидая, пока Анна изложит суть дела, прежде чем открыть дверь. Усилием воли Анна заставила себя заговорить.
- Миссис Брэдли?
- Да, я миссис Брэдли.
- Я Анна Шарп. Я разыскиваю Брэдли, которые были приемными родителями Саксона Мэлоуна. Это ваша семья?
Внимание женщины возросло.
- Да.
Она по-прежнему не открывала дверь.
Надежды Анны таяли. Если Саксон не получил хоть какой-то любви даже здесь, где он вырос, то, возможно, он никогда так и не сможет отдавать и принимать ее. Что за брак тогда будет у них? Что даст ее ребенку отец, который всегда держится на расстоянии?
Но она приехала в такую даль, так что все равно стоило попытаться. К тому же ее интриговал жесткий и пристальный взгляд женщины.
- Я знаю Саксона, - начала она, и внезапным движением женщина щелкнула запором и толкнула наружу сетчатую дверь.
- Вы знаете его? – отчаянно требовала она ответа. – Вы знаете, где он?
Анна попятилась назад.
- Да, знаю.
Миссис Брэдли резким движением головы указала внутрь.
- Проходите в дом.
Анна осторожно вошла, повинуясь приглашению, больше напоминавшему команду. Дверь вела прямо в гостиную. Мельком оглядев комнату, она заметила, что мебель была старой и поцарапанной, но в маленькой комнате не было ни единого пятнышка.
- Садитесь, - сказала миссис Брэдли.
Она села. Миссис Брэдли тщательно заперла сетчатую дверь, затем вытерла руки о передник, который был на ней. Анна, следившая за движением этих сильных, натруженных рук, поняла, что это был, скорее, нервный жест, чем осознанное действие.
Она взглянула на свою негостеприимную хозяйку, и поразилась, увидев, что ее строгое худощавое лицо искажено волнением. Миссис Брэдли попыталась взять себя в руки, но внезапно одинокая слеза скатилась по ее впалой щеке. Она тяжело опустилась в кресло-качалку, комкая в руках передник.
- Как там мой мальчик? - спросила она прерывающимся голосом. - С ним все хорошо?
Они сидели с миссис Брэдли за кухонным столом. Хозяйка пила кофе, тогда как Анне пришлось удовольствоваться стаканом воды. Теперь миссис Брэдли почти успокоилась, хотя изредка вытирала глаза краем передника.
- Расскажите мне о нем, - попросила Эммелина Брэдли. Ее выцветшие синие глаза светились радостью и интересом, но в них хватало и боли.
- Он инженер, - ответила Анна, и увидела, как к чувствам хозяйки добавилась гордость. – У него своя компания, и он преуспевает.
- Я всегда знала, что так и будет. Умница! Боже, этот мальчик был очень умен. Мы с Гарольдом всегда говорили друг другу, что у него хорошая голова на плечах. Он всегда получал в школе высшие отметки. Он всегда так серьезно относился к своей учебе.
- Он закончил колледж, и был первым в своем выпуске. Его взяли бы на работу в любую самую крупную инженерную компанию, но он хотел иметь собственный бизнес. Какое-то время я была его секретарем.
- Подумать только, собственный секретарь! Когда он решал что-то сделать, то добивался своего, даже тогда, когда был мальчиком.
- Он все тот же! – засмеялась Анна. – Он говорит то, что подразумевает, и подразумевает то, что говорит. С Саксоном всегда знаешь, чего ожидать.
- Он мало говорил, когда жил здесь, но мы с этим смирились. Ребенку пришлось вытерпеть столько, что удивительно, что он вообще разговаривал. Мы старались не давить на него и ни к чему не принуждать. Порой просто сердце разрывалось, глядя как он кидался выполнять малейшую работу, о которой мы упоминали, а затем держался в сторонке и смотрел, считаем ли мы, что он все сделал, как надо. Думаю, он считал, что мы вышвырнем его, если он не будет делать все идеально, или даже начнем избивать, как в тех других семьях.
Анна так ясно представила его, совсем ребенка, худого и такого беспомощного, с настороженными и лишенными надежды зелеными глазами, что у нее ручьем полились слезы.
- Не плачьте, - отрывисто сказала Эммелина, и следом сама промокнула глаза. – Ему было двенадцать, когда мы взяли его, тоненького и неуклюжего. Он пока не начал тянуться вверх и все еще прихрамывал из-за того, что женщина, у которой он жил до нас, столкнула его с крыльца ручкой метлы. У него нога плохо двигалась в лодыжке. А на спине было несколько длинных, тонких синяков, похоже, по ней прошлась та же ручка от метлы. Думаю, там это было обычным делом. На руке у него была отметина от ожога. Понимаете, он никогда никому об этом не говорил, но соцработник сказал, что мужчина тушил на нем сигареты.
25 
