Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
22 
Как могла спортсменка – превратиться в инвалида за пол года?
На этот вопрос не смогли ответить врачи.
Они долго обследовали её, делали всевозможные анализы а потом сказали свой приговор.
Ей осталось жить 2 месяца.
Они не сказали ей про это… но заплаканные глаза мамы – сказали ей всю правду.
Увы, мама не смогла обмануть её.
И она всё поняла.
Она весь день лежала, ни с кем не говорила, смотрела в окно больничкой палаты.
– Апатия – сказала медсестра.
Но она ошиблась.
Биохимический процесс в верхней части полушария – оказался активнее того что происходила в её туловище.
Она надела на себя халат и бросилась к выходу из больницы.
Превозмогая боль в спине, своё отчаяние, безысходность.
Она бежала по улице, кривясь от боли.
Прохожие оборачивались ей вслед.
А она всё бежала и бежала. Не обращая внимание на дождь, ветер и прохожих.
В больнице начали искать её и позвонили её маме.
Мама нашла её на вокзале, когда она садилась в поезд чтобы ехать к Егору.
– Почему? – кричала она матери – Почему? Скажи мне мамочка! Почему он держал меня за руку? Почему смотрел мне в глаза?
Слезы лились из её глаз а она всё кричала:
– Я знаю, он что-то тогда хотел сказать мне, мама! Я должна поговорить с ним! Непременно!!
Её мама ошарашено отвечала что Егор давно уже забыл про неё. Что это была мимолётная встреча. Случайная и пустая. Но она не верила…
Она уже рвалась сесть в поезд как боль в спине вернулась и она упала на перроне возле поезда.
Машина отвезла её обратно в больницу.
А она лишь повторяла – Почему? Почему?
Но голос её звучал всё тише и тише.
Это было последнее проявление биохимического процесса в верхней части полушария головного мозга в основе которого было повышенное содержание адреналина в крови и секреций от развития половых желёз.
Победил другой процесс – раковый процесс развития опухоли.
И теперь он диктовал правила в её теле.
После инцидента на вокзале – функция организма направленная на деторождаемость значительно уменьшились.
Она больше не смотрела на звезды и не мечтала про своего парня… мужественного и сильного.
Она больше не думала про то как он будет сильно любить её.
Только боль осталась в её теле.
И ещё – беспомощность, отчаяние.
Таблетки и уколы больше не помогали.
Теперь она не старалась убежать с больницы. Теперь – она лишь держалась за руку матери, просила прощение за инцидент на вокзале и тихо спрашивала – всё ли правильно она делает теперь?
– Правильно – отвечала мать.
– Правильно – отвечали врачи.
– Правильно – отвечали друзья.
Но развитие опухоли уже перешло в заключительную фазу.
Через 2 недели у неё пропал аппетит.
Потом она перестала разговаривать, узнавать маму.
А ещё через месяц прекратились все функции в головном мозгу.
Если это сказать не на медицинском языке – она умерла.
Ахтунг! Нахтигаль!
Иван Николаевич Коломойский, завуч школы-интерната номер 25, тоскливо смотрел куда-то в угол тюремной камеры. Где он прокололся?
Где?
Но угол камеры угрюмо молчал. И тихо смотрел на него, как будто не мог насмотреться после долгой разлуки…
И это наводило страх на Ивана.
Не хотелось вспоминать прошлое.
Но оно как будто вылазило с этого угла.
– Чего смотришь? Или узнал? – Сказал Иван в угол.
Да. Когда-то Иван уже сидел.
Это было давно. Ещё при Польше. Тогда хотелось с пистолета пострелять. Настоящего, с патронами.
И ему, мальчишке 17 лет, приятель предложил участвовать в деле.
Стоять на атасе, пока ребята будут расстреливать одного типа во Львове.
Ребята-приятели были из "организации украинских националистов".
Весёлые и бесшабашные, они долго спорили кто будет стрелять.
Выпало некому Степану, на зависть всей компании.
Тот дрожащими руками взял пистолет и стал учиться прицеливаться наводя пистолет на приятелей.
– Дурак, ты же промахнёшься – говорили ребята постарше.
Но тот не отдавал пистолет. И упорно целился во всё что попало. Тренировался.
И он не промахнулся.
На тихой Львовской улице,выстрелы раздались как-то неестественно громко.
Иван с ребятами стояли на соседней улице, ждали возвращения Степана.
Услышав два выстрела, вдруг всё пошло совсем не так как они думали.
22 
