26 
К обеду, от села не осталось ничего.
Но на этом не кончилось.
И немцы стали прочёсывать местные леса.
Советский партизанский отряд их не особо интересовал. А вот бандеровцев убивали без жалости.
Уже выпал первый снег, а удирающие бандеровцы были вынуждены каждый день менять дислокацию.
Костры боялись разводить, так как на лесом летал самолёт.
Однажды расположились на ночлег возле реки, под самым боком у немцев, с надеждой что те их не заметят.
Иван, накрывшись двумя шинелями дрожал от холода, и думал как хорошо быть шпионом.
Можно увидеть мир.
И всегда быть в тепле.
А над его головой – были миллиарды звёзд
Целый мир пролетал где-то там, где не было Ивана.
И кто в этом виноват?
Этот чудесный мир?
Или он, дрожащий под двумя бандеровскими шинелями?
В эту ночь, Иван смылся из сотни и переправился к немцам.
На корявом немецком он объяснил что он служил уже в СС, и что он был немецким разведчиком у бандеровцев.
И показал где спят бандеровцы.
Но откуда ты можешь про это знать, плюгавенький следователь?
Чисто побритый, умытый, воспитанный и культурный.
Ты родился в тепле, в мирное время.
Тебя оберегали, любили, учили.
А я выживал. И мечты – всё что было в моей жизни.
Так Иван очутился в городе Стрый. В камере местного отделения гестапо. Где долговязый немецкий следователь целый час бил его по щекам.
Потом копал ногами. Всё выяснял у Ивана, чем он занимался у бандеровцев
– Признавайся ублюдок. А то живым не выйдешь отсюда.
– Хотел выследить этих гадов, чтобы принести пользу рейху. – Шепелявя разбитыми губами повторял Иван.
Наконец это всем надоело И ему и следователю:
– Ну ладно, если я даже тебе поверю, то чего же ты хочешь от нас?
– Стать разведчиком – ответил Иван.
И надежда снова затеплилась в сердце. Потому что немцы поверили ему.
Эй Вы! Жители старого Лондона! И обитатели Манхеттена! Скоро Ваня приедет к Вам.
Иван ликовал.
Немцы перестали бить Ваню, сделали пару фото.
В анфас и в профиль. И дали чёрную форму. С повязкой на руке.
Наверное специальная форма для учеников разведшколы.
Но что это????
Вместо разведшколы, его направили в какое-то захолустье – вонючий концлагерь, под городом Стрый.
Служить в вспомогательной роте при батальоне СС.
Для охраны концлагеря.
И потекла новая жизнь, тоскливая как струя после кружки пива.
Каждый день, родственники тех кто сидел в концлагере, приносили жратву. И просили передать своим родным.
Новый приятели делали суровое лицо и говорили:
– Давай мать. передадим. А теперь сматывайся пока начальство тебя не заметило. Не положено.
Жратву делили между всеми ребятами кто был в карауле в этот день.
Лагерь был небольшой.
В нём сидели евреи.
Каждый день их выводили на работу. Колонами, по 5 человек в шеренге.
Голова должна быть опущена. Руки вытянуты вдоль тела.
Идти ровно.
Если поднял голову – пинали ногами.
– Вот тебе и передачи. Кушай витамины.
Когда не стояли в карауле, то сопровождали колону на работу.
Иногда были расстрельные акции.
В первую акцию по расстрелу, его включили в середине марта.
В 10 часов дня, немцы выстроили несколько кругов оцепления.
Иван стоял во втором кругу.
Ели кто прорвётся, то убивать будут они. Кто стоит во втором круге.
Привели 40 человек, мужиков. Их торопили, говорили что есть срочная работа для них.
Когда те увидели яму, то всё поняли.
Несколько человек начали вытирать слезы. остальные молчали.
Здоровые мужики. С руками. С ногами. С головой и мозгами.
Которые могли строить дороги. Дома.
Иметь семьи. Кормить их.
Теперь стояли и плакали.
– Быстрее…быстрее! – Подгонял начальник концлагеря.
Каждого их мужиков подводили к краю ямы и пускали пулю в голову.
И мужик с руками и мозгами, превращался в кусок мяса.
Просто и страшно.
Без пользы и смысла.
И тогда Иван понял: – Этот режим не выживет.
Но сомнения ещё оставались.
После акции, Иван стал снова просить начальство – направить его в разведшколу.
Даже писал письма
И однажды ему ответили.
Нет. Это было не сама разведшкола. но где-то рядом. Сказали что есть задание.
Если выполнит, то его возьмут в разведшколу.
26 
