Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
221 
Худой.
С тёмным лицом.
Лет 25-ти.
Вот он говорит с кассиром. Дочка внимательно слушает его, затем берет купюру из его рук, даёт ему сдачу. Он чем-то недоволен, его руки быстро перемешивают деньги… затем он протягивает их обратно.
Что-то не так…
Она недоуменно смотрит ему в лицо. И берет другие деньги из кассы.
Он снова мешает деньги.
Движения мошенника точны и рассчитаны до мелочей.
Он вдруг разворачивается спиной к видеокамере.
И она не фиксирует момент когда именно кладёт деньги в карман.
– Наверное скидывает их в сумку. Или как? А хрен его знает как он это делает… – пояснил охранник. – Поэтому милиция не может предъявить ему обвинение.
По глазам дочери снова потекли слезы.
– Сама виновата – сказал охранник. – Чего меняла ему деньги?
Или в сговоре была может?
Славик дрожащими руками вытащил деньги и отдал заведующей магазина.
– Ваша дочь ещё будет работать у нас?
Славик оглянулся на дочь.
– Нет. Лучше я уборщицей пойду работать.
И вдруг Славик понял что жулик сломал его дочь.
На всю жизнь.
И тогда слезы потекли уже по щекам старика.
Заведующая и охранник старались не обращать внимание.
И не такое видели.
После этого – месяц дочь нигде не работала. Она лежала на диване и молча смотрела в потолок…
Славик уговаривал её кушать, покупал лучшие продукты которые раньше не покупал.
Спасать нужно было дочь непременно.
Которая сломалась так и не успев начать жить.
А ещё через месяц – дочь вдруг начала кашлять.
Тихий кашель который упорно не проходил.
И тогда Славик инстинктивно понял что это – конец дочери.
Гнида которая обокрала молоденькую девочку-кассиршу в возрасте 18 лет, сейчас – пьёт, гуляет, и грабит других молоденьких девочек.
Которые потом будут плакать и кричать в телефонную трубку – папа… папочка… задыхаясь в рыданиях. Всё что хотели эти девочки которые только начинали жить – честно работать и удерживать самих себя. И ничего больше.
Понимаете, НИЧЕГО БОЛЬШЕ.
А эта гнида – ломает их. Морально убивает и калечит.
Эта мысль буквально мучила Славика.
Вдобавок вскоре его дочь начала задыхаться кашлем.
– В деревню! Именно в деревню! – Решил Славик и позвонил брату.
Взял инструменты чтобы помочь брату ремонтировать крышу – в одну руку, а в другую – безвольную руку больной дочери. И потянул её на вокзал.
– Поедем туда родная моя. Ты всё забудешь там. Делай что хочешь… ходи на танцы, пой, смейся – только не умирай.
Кому ещё кроме тебя я буду нужен в этой жизни, старый нищий старик.
И вдруг глаза дочери странно округлились. Ужас который наполнил их заставил дочь остановиться как вкопанной.
– Он… – И она показала пальцем.
Молодой пацан лет 25-ти стоял в окружении таких же как он пацанов и о чем-то разговаривал.
– Гнида – понял Славик.
Его мозг начал быстро восстанавливать картину увиденную на мониторе и вспоминать физиономию пацана-кидалы.
Точно. Он.
– Иди домой – вдруг улыбнулся Славик.
Но дочь как загипнотизированная вдруг развернулась и начала идти в сторону компании.
Пацан как будто почувствовал опасность и оглянулся на девушку. Узнал.
Нет.
Она – не опасность. Она – развлечение.
– Шо шалава, лоханулось?
И усмехнулся.
Как вдруг он почувствовал реальную опасность. Его настороженная и хитрая натура всегда чувствовала её. В магазине – от охранников, на улице – от ментов.
Но тут?
От кого?
Лишь какой-то взъерошенный старик сзади.
И девочка – спереди.
– Нет, опасность скорее она, эта шалава впереди.
Че тебе надо сука? – Осклабился крысиной улыбкой и повернулся боком на случай если кинется на него…
Будет стараться лицо расцарапать…
И такое бывало.
– В рыло захотела сука?
И тут страшный удар пронзил его как током. Голова моментально стала как ватная. Оглянулся.
Взъерошенный старик… ударил… куда? И почему я не могу повернуться?…
Ноги стали тяжёлыми и не сгибались.
И тут как будто страшная боль наконец вырвалось изнутри наружу.
221 
