32 
Об этой мальчишеской легенде он вспомнил, узнав, что около шестидесяти лет назад озеро уже, превращалось в жестокого убийцу. Как и сейчас. Водолазы исследовали дно и на самом деле обнаружили какую-то трещину, куда могло затянуть тела пропавших без вести. Но… его школьная версия насчет дремлющего и в какой-то период просыпающегося вулкана опять не подтвердилась. Все по той же причине — нет в этих местах вулканов!
Хоть и на самом деле за стопроцентную версию бери стариковскую легенду про Хозяйку… Когда проект с восстановлением деревни только затевался, кое-кто из стариков противился… Жаль, не стал выслушивать он от них причин и объяснений. Особенно одна местная старуха, Клавдия, помнится, усиленно отговаривала его от затеи. А Михаил не придал значения ее словам, отмахнулся. А теперь и спросить не у кого: умерла Клавдия…
Михаил погрузился в мысли и не заметил, как пальцами правой руки невольно ощупывает деревянную стену, будто в поисках скрытого рычага, способного открыть тайник. Надо же… Так и свихнуться недолго.
Михаил вернулся за стол, сдвинул газетные вырезки в сторону, взял папку со старомодными, уже измочаленными временем тесемками и вытащил из нее отксерокопированные листы. Архивные записи, охватывающие временной отрезок от первых послевоенных лет до сегодняшнего дня. Все регистрационные записи о рождении и смерти местных жителей, относящиеся к более раннему периоду, хранились в других местах. Что-то потерялось, что-то сохранилось. Человек, собиравший по его запросу информацию, проделал титаническую работу. В папке, помимо ксерокопий листов регистрационных книг, относящихся к раннему советскому времени, находились и копии листов из метрических книг. Записи о рождении, крещении, смерти местных жителей, регистрируемые когда-то в церкви. Весь вечер Михаил потратил на изучение содержимого папки, складывал пасьянсы из человеческих судеб, рисовал генеалогические древа, выстраивал графики. И теперь рассматривал нарисованную на альбомном листе синусоиду, под которой в несколько пунктов записал выводы — результат всех вечерних исследований и умозаключений.
Он обнаружил, что бывают периоды, когда озеро превращается в кровожадного монстра и неприятности и несчастья сыплются как из рога изобилия, а потом все прекращается — резко, будто некто закрывает эту страницу книги. И начинается новая история — без трагедий и необъяснимых несчастных случаев. Сорок—шестьдесят лет спокойствия и счастья…
Выходит, старики, та же Клавдия, предупреждавшая его, знали, что сейчас грядет период несчастий? Как жаль, как жаль, что никого не осталось из тех, кто бы мог рассказать Михаилу о прошлых, шестидесятилетней давности, событиях от первого лица…
Вторую интересную вещь Михаил заметил, когда составлял генеалогические древа местных жителей. Оказалось, что в одной семье стабильно через поколение рождаются две девочки, одна из которых не доживает до совершеннолетия. Забавно то, что как-то эту семью помянула в разговоре Клавдия, но вот что старуха точно хотела сказать Михаил, увы, так и не узнал.
И, наконец, третье: каждая из тех рано уходивших девочек умирала не своей смертью, а тонула в озере. И этой трагедией завершался черный период. Значит ли это, что гибель девочек из этой семьи как-то влияла на прекращение бед? Или это простая случайность?
Михаил встал из-за стола, нащупал в кармане пачку сигарет и открыл окно. Прикуривая, бросил случайный взгляд на участок Ивана и вдруг увидел сидящую на пороге соседского дома фигурку. И хоть хорошо разглядеть в неживом лунном свете, слабо освещающем двор, человека не представлялось возможным, Михаил каким-то чутьем понял, кто там находится. Похоже, увлекшись расследованием, он попутно отточил интуицию — оружие против неведомых сил. Бросив еще раз в окно торопливый взгляд, затушил сигарету и направился к входной двери.
Выйдя во двор, увидел, что девушка уже поднялась на ноги и повернулась, чтобы скрыться в доме. И тогда он, в несколько широких шагов преодолев расстояние от крыльца до забора, окликнул девушку по имени:
— Рита!
Голос прозвучал слишком громко для такой тихой ночи. Михаил тут же мысленно обругал себя: ему не хотелось разбудить соседей, к тому же с Ритой он собирался побеседовать наедине, без свидетелей.
— Михаил? — спросила она удивленно и сошла на одну ступень ниже.
— Можно с вами поговорить?
32 
