20 
Две минуты спустя Джейк уже лежал в кровати. Его последней мыслью была мысль о Клариссе. Где она сейчас?
Кларисса радостно поцеловала Жюстину.
— Как съездила, моя дорогая? — спросила мать Филиппа. Она, казалось, была рада видеть Клариссу.
— Ужасно устала. Эта разница во времени сводит меня с ума. У меня сейчас не четыре часа, а глубокая ночь.
— Заходи ко мне, выпьем чаю. Ты мне расскажешь о нем.
— Только если ненадолго. Мне нужно хоть немного поспать.
— Одну чашечку.
Кларисса спешила к себе, но она знала, с каким нетерпением ее ждала Жюстина, которая очень хотела узнать хоть что-нибудь о Жане Антуане, ведь тот должен был унаследовать трон вместо ее погибших мужа и сына.
— Он совсем не такой, как Филипп.
Жюстина кивнула:
— Так я и предполагала. У него, конечно, нет никакого воспитания. Ведь его мать была дочкой фермера. Не будем говорить об условиях, в которых он рос.
— Но это не его вина, — пробормотала Кларисса.
Ее неприятно удивила позиция Жюстины, которая отражала, скорее всего, и позицию всей семьи. Они ведут себя так, словно это Джейк решал, кто будет его воспитывать и где.
— Ты права, дорогая. Это вина принца Джозефа. Он пренебрег своими обязанностями, нарушил традиции и женился на какой-то американке.
Клариссе захотелось спросить у нее, почему король не помог бедной женщине и своему внуку, когда погиб его сын. Почему он не дал денег на воспитание и достойное обучение внука? Этот вопрос был готов сорваться с ее губ, но потом она поняла, что не имеет права критиковать решения короля и обсуждать их с членом королевской семьи.
— У него безупречные манеры. Он не опозорит семью, — заметила она.
— Ошибаешься.
— Но каким образом?
— Одно его существование уже напоминает о том, что принц Джозеф совершил большую ошибку, уехав из Марика.
— Он самостоятельный и решительный человек. И он не собирается здесь оставаться.
Жюстина с удивлением посмотрела на нее:
— Он обязательно останется. Кто же откажется стать наследным принцем?
Кларисса покачала головой:
— Он настаивает, что приехал сюда на несколько недель. У него не такие, как у нас, представления о счастье.
— Ерунда! Я этому не верю! Как только он поймет, что значит власть и какие богатства унаследует, он забудет свою Америку.
Помня о своем обещании, Кларисса ничего ей не ответила. Было очевидно, что все думали так же, как сначала думала и она сама. Но после того, как она познакомилась с Джейком, она поняла, что его не прельстит ни богатство, ни положение.
Единственное, что могло заставить его изменить решение, — любовь близких, но семейные узы оказались настолько слабы, как теперь видела Кларисса, что едва ли они могли удержать его в Марике.
— Его Высочество пригласил меня на ужин. Я не знаю, нужно ли мне приходить, — начала Кларисса, ставя чашку на стол.
Жюстина нахмурилась:
— Конечно, ты можешь прийти. Ты же почти член семьи. Если бы Филипп был жив, вы бы уже поженились.
Она посмотрела на темный костюм Клариссы и продолжила:
— Знаешь, Кларисса, лично я собираюсь носить темные одежды до конца жизни. Молодость моя в далеком прошлом, и мне не нужно искать себе мужа. Но ты еще такая молодая. Для тебя траур должен уже закончиться. Начни новую жизнь. Переходи на светлые платья. — Жюстина глубоко вздохнула. — И встречайся с мужчинами.
Кларисса грустно улыбнулась:
— Спасибо вам большое. Я постараюсь. — Кларисса не собиралась рассказывать пожилой женщине о том, как она каталась с принцем на мотоцикле и гуляла по пляжу. — Мне пора домой, хочу немного отдохнуть перед ужином.
Она уже встала, чтобы уйти, но Жюстина остановила ее:
— Отдохни у меня! А я пошлю кого-нибудь за твоими вещами. Зачем тебе мотаться туда-сюда. А после ужина поедешь домой.
Кларисса согласилась. Уж слишком она была измучена поездкой. На ужин она могла надеть свое темное вечернее платье, которое брала в Америку. Джейк его, правда, уже видел, но вряд ли он его запомнил.
К окончанию обеда Кларисса начала сомневаться, проведет ли Джейк в Марике две-три недели, как он планировал. Она восхищалась его стойкостью. То, как с ним обращались, любого могло вывести из себя. Но было видно, что Джейк мужественно решил не обращать внимания на любые оскорбительные намеки и, несмотря ни на что, оставаться вежливым и тактичным.
20 
