119 
– Нет, не считаю. Как была бы исполнена последняя воля Федоры фон Гогенбург, если бы Таффельбергу удалось осуществить свои планы? Драгоценности уже были бы на пути в Америку. Так что я согласен ими заняться, но чуть позже.
– Почему чуть позже?
– Потому что, расставшись с вами, я не поеду домой и мне не хочется таскать за собой эти камни по всей Европе, да и не только по Европе. Так что пока унесите их отсюда и спрячьте, и можете на меня рассчитывать. Как только я вернусь, мы посмотрим...
Он не договорил. Послышался шум мотора, и Манфреди бросился к окну:
– О боже! Это моя жена... и с ней какой-то мужчина... Как она могла так быстро вернуться?..
– Потом разберемся! Есть дела более спешные: берите этот мешок, унесите его, высыпьте все из него куда хотите и положите вместо этого свою коллекцию бирюзы...
– Но... но зачем?
– Делайте, как я сказал, и побыстрее! У нас мало времени! И позвольте мне ее встретить, когда она войдет! Ах, да! Чуть не забыл: когда вернетесь в комнату, ведите себя так, будто не слышали, как она подъехала!
Манфреди поспешно выбежал из комнаты, потому что мрамор прихожей уже зазвенел под высокими каблуками его жены, и дом наполнился звуками спорящих голосов:
– Избавлюсь я от вас когда-нибудь или нет? – пронзительно визжала женщина.
– Я уже тысячу раз вам говорил, и повторяю снова, что мне поручено вас охранять, – отвечал куда более спокойный мужской голос, бесспорно принадлежавший Адальберу.
Еще секунда – и Анналина Манфреди вихрем ворвалась в маленькую гостиную, внеся с собой в окутавших ее мехах холодный зимний воздух и пряный аромат гвоздики и сандалового дерева. И, внезапно лишившись дара речи, остановилась как вкопанная перед явно знатным и непринужденно элегантным мужчиной, молча поклонившимся ей. Сразу стало понятно: она совершенно не ожидала увидеть в своем доме подобного человека, и, едва только к ней вернулась способность разговаривать, спросила:
– Кто вы такой, сударь? И где мой муж?
– Князь Альдо Морозини, из Венеции, к вашим услугам, графиня! Ваш муж вернется сюда с минуты на минуту... Здравствуй, Адальбер, – прибавил он, увидев выросшую за спиной Анналины долговязую фигуру друга.
Графиня мгновенно откликнулась:
– Вы знакомы? Что все это значит?
– Собственно говоря, объяснение этому очень простое и вполне естественное в том случае, когда муж любит жену так, как ваш муж любит вас, – ответил Альдо, украсив себя ради этой юной фурии самой пленительной улыбкой. Впрочем, женщину, казалось, это нимало не тронуло.
– Ах, вы находите это очень простым и вполне естественным? Значит, то, что этот тип пристал ко мне еще вчера вечером, не успела я выехать из Лугано...
– Я всего-навсего дал вам прикурить, – запротестовал Адальбер. – Если это, по-вашему, называется приставать...
– Хорошо, не спорю, но потом вы выслеживали меня до самого дома моей сестры. Там вы шпионили за мной, подкарауливали меня...
– ...и чуть было не замерз насмерть у холодной церковной стены! Да, мадам, это правда, и я этим горжусь!
Анналина, продолжая не прекращавшуюся, видимо, от самого Люцерна ссору, свирепо огрызнулась:
– Жаль, что не замерзли! Расскажите-ка теперь, что вы сделали потом, когда увидели, что я вышла из дома...
– ...и пешком, среди ночи и в ярости отправились на вокзал? Я последовал за вами, черт возьми! И попытался вам объяснить, что, во-первых, до утра не будет ни одного поезда на Лугано, а во-вторых, что ваш муж, которому надо было уладить одно щекотливое дело, поручил мне присматривать за вами и удерживать вдали от дома до тех пор, пока все не будет закончено...
Анналина взорвалась с силой, напомнившей Альдо припадки ярости его несравненной Чечины:
– Щекотливое дело? Ну, конечно, ведь речь идет о женщине! Меня убрали из дома под каким-то дурацким предлогом, чтобы Альберто мог спокойно принимать здесь одну из своих бесчисленных любовниц, а вы, чьего имени я и знать не желаю, вы – его сообщник во всей этой недостойной истории!.. Но я этого так не оставлю, вам это даром не пройдет... Альберто! Альберто, ты где?
Она бросилась к двери. Альдо довольно грубо перехватил ее на пороге и удержал, крепко схватив за руку.
– Образумьтесь хоть немного, графиня! По-моему, я нисколько не похож на женщину, вы не находите?
– Немедленно отпустите меня! Это ничего не доказывает, разве только то, что и вы, должно быть, тоже его сообщник. Кто она вам, эта женщина, – сестра, кузина?
119 
