очень нудно 
48 
Что же каноник? В это время он в полном расстройстве плюхнулся опять на кушетку, на которой совсем недавно, уютно расположившись, мирно пил кофе.
– О, мой Бог! Мир перевернулся! – вздыхал он. – Мне потребовалось так много времени, чтобы найти уголок мирный, тихий? а главное – уединенный! А теперь? Теперь идите и объявите по всему свету, что наконец прибыл тот, кого так долго ждали!
– Кто говорит о каком-то заявлении, аббат? Нет необходимости кому-либо знать о том, что было сказано здесь сегодня, и я смею надеяться, что и вы придержите свой язык.
– Месье Тремэн, вы оскорбляете меня! – воскликнул возмущенный священник.
– Это не только мое желание, и вы хорошо это знаете. Я просто хочу, чтобы вы поняли: тайна должна оставаться между нами. Будет нетрудно выдать месье де Сэн-Совера за старинного друга семьи или за родственника, который просто приехал погостить, провести в этом доме столько времени, сколько ему захочется, это все всем объяснит и не вызовет лишних разговоров в обществе. Это ни в коей мере не запятнает память высокочтимой покойницы графини.
Признав себя побежденным, месье Тессон более ни на чем не настаивал. Ну что он мог добавить или изменить? Только что на его глазах Агнес заключила в объятия старого моряка, который и не старался при этом скрыть свои чувства. Она запечатлела поцелуй на его щеках:
– Пусть я не имею права называть вас своим отцом, но я могу обнять вас так, как мне того хочется…
Гийом наблюдал за ними с удовлетворением.
Он испытывал огромное облегчение от того, что наконец удалось изгнать зловещую тень старого графа де Нервиль, обитавшего под крышей его дома. Кости его, покрытые песком и проклятые Богом, должны были бы гнить подальше отсюда в какой-нибудь бухте. Было, однако, удивительно, что Агнес после всего ею пережитого тем не менее настаивала на том, чтобы присоединить его проклятое Богом имя к доброму имени Тремэнов!
На следующее утро, ко всеобщему сожалению, бальи покинул Тринадцать Ветров, дав, впрочем, обещание скоро вернуться, обещание, которое вряд ли когда-нибудь будет исполнено. Прежде всего он отправился в свое поместье Сэн-Совер. После чего рассчитывал опять поступить в распоряжение ордена, если, конечно, не будет призван на службу королю. А это было весьма вероятно, учитывая шум, который был поднят вокруг критической ситуации, сложившейся в королевском семействе.
Сэн-Совер был удовлетворен теми несколькими часами, проведенными у Тремэнов. Его одинокому сердцу, разделенному на две равные половины между службой Богу и почти фанатической преданностью монархии, было приятно осознавать, что отныне на самом краю королевства, там, где земля растворяется в море, у него есть спасительная гавань, милосердное убежище, приют, наконец! И это прибавляло ему мужества.
И все-таки, прежде чем отправиться в дремучие леса своего родного отечества, он заехал, как и обещал, к Габриэлю пожать ему руку на прощание. А потом преклонить колени и положить веточку вереска к подножию одинокой могилы среди долины…
Это случилось в тот самый день, когда Китти увидела разносчика. Она находилась в саду, где собирала сливы для мадам Перье, у которой в последние дни по причине плохой погоды и высокой влажности воздуха разыгрался жестокий ревматизм, скрутивший ей поясницу. Из-за изгороди окликнул ее человек, но она сперва не могла разобрать его слов, так как французский язык для нее, как и для леди Тримэйн, был еще не очень хорошо понятен, хотя вот уже два года, как они имели возможность к нему привыкнуть..
– What?.. Что ви хотеть?
– Я говорю, у меня есть ленты, нитки, иголки, да и пуговицы всех цветов. А еще тесьма, платки на шею. Книжки есть богословские и даже два альманаха, правда, мадам, они немножко старые, ими уже попользовались, но это не так важно, зато там есть кулинарные рецепты, советы разные и рассказы про любовь. Посмотрели бы. О цене договоримся – у меня недорого.
Но вместо того чтобы подойти к нему, Китти, изумленная этим потоком слов, из которых она не поняла и половины, поспешила к дому.
Адриан повысил голос:
– У вас такой вид, будто вы не понимаете, о чем я говорю. Ну так посмотрите! Ведь всегда нужно что-нибудь купить у разносчика, – добавил он, доставая из-за спины что-то вроде плоского прилавка из сыромятной кожи, который он носил подвешенным на шее на широком ремне и на котором размещались его товары. – Может, вы не отсюда? Ну, тогда позовите кого-нибудь, я ведь в последний раз прихожу…
48 
