очень нудно 
107 
Около ручья, протекающего вдоль дороги, он остановился, напоил коня и погрузил лицо в холодную воду. Голова у него горела, и холодная вода принесла облегчение. Он пожалел, что не прихватил с собой свою трубку. Несколько месяцев назад он пристрастился к табаку. Он помогал ему расслабиться в минуты нечастого отдыха. В присутствии де ла Рейни он никогда не курил. Распоряжение главного полицейского относительно табака было весьма строгим, он запрещал его курить, запах мог быть неприятен тем, с кем приходится иметь дело полицейским, а это ведь не всегда мошенники и гулящие девицы.
Умывание в ручье пошло Альбану на пользу, в голову пришла простая и разумная мысль: он постарается войти в особняк де Фонтенак как можно тише, вызовет свою любимую мадемуазель Леони, передаст ей печальное известие, а сам тут же помчится обратно. Почувствовав себя гораздо лучше, он продолжил свой путь, который, впрочем, уже подходил к концу, — он въехал на мост через Сену.
В Сен-Жермене был базарный день, народ запрудил все улицы, и, пробираясь сквозь толпу, Альбан подумал, что не худо было бы заглянуть сначала на постоялый двор «Славный король Генрих», согреться горячим питьем и что-нибудь поесть. Но сам-то он понимал, что дело вовсе не в хлебе, а в его желании отсрочить визит, который приводил его в ужас... С другой стороны, если рассуждать здраво, то чем раньше он там появится, тем больше у него шансов встретить никем не замеченным мадемуазель Леони... Обычно примерно в это время она возвращалась после утренней службы, и он спокойно сможет сообщить ей страшное известие.
Сообразив, что надо поторопиться, Альбан подстегнул коня. Когда он свернул на знакомую улицу, церковные колокола прозвонили семь. Удача его не оставила: приближаясь к дому, он увидел ту, которую искал: мадемуазель Леони не спеша направлялась к дому с молитвенником в руках. Альбан соскочил с лошади, взял ее под уздцы и догнал мадемуазель.
— Мадемуазель Леони! Какое счастье, что я вас встретил!
Она уставилась на Альбана с искренним удивлением.
— Я сказала бы то же самое, не будь сейчас так рано. Что с вами случилось, если вы вздумали скакать по улицам Сен-Жермена в такой час?
— Со мной-то ничего... Или почти ничего, хотя„.
— Что-то вы темните, молодой человек. Говорите прямо, с какой вестью вы приехали. Вы прекрасно знаете, что я не люблю ходить вокруг да около.
— Вы правы. Я приехал сообщить, что господин де Сен-Форжа умер этой ночью на Королевской площади.
— Умер? На Королевской площади? При каких обстоятельствах?
— Он дрался на дуэли с офицером из полка легкой кавалерии, неким де Лэссаком.
Увидев неподалеку подставку, при помощи которой всадники взбираются на лошадь, мадемуазель подошла к ней и села. Она была так потрясена, что Альбан пожалел об излишней прямоте своего сообщения.
— Прошу меня простить. Вы всегда казались мне глубоко уравновешенным человеком, я не мог себе представить, что на вас так подействует это известие.
Она несколько раз глубоко вздохнула, обмахиваясь перчатками, и после последнего глубокого вздоха сказала:
— Ну вот, я опять уравновешенна. Рассказывайте. И прежде всего, как вы могли стать свидетелем дуэли, если король...
— Она случилась не при мне, я пришел, чтобы прекратить ее, и со стыдом признаюсь, что послужил косвенной причиной столь горестной развязки.
— Что вы хотите сказать?
— Когда я вмешался, приказывая дуэлянтам вложить шпаги в ножны, господин де Сен-Форжа повернулся на мой голос, его противник воспользовался этим и вонзил клинок ему в грудь. Вывод: я виновник его смерти.
— Не говорите глупостей! Виновницей всему судьба, значит, графу было предначертано окончить свою жизнь именно таким образом. Подумать только! Граф де Сен-Форжа погиб на дуэли! Кто бы мог такое вообразить! Но ведь не он затеял дуэль!
— В том-то и дело, что он. Именно он, судя по тому, что мне рассказали. Он бросился на этого де Лэссака с намерением его задушить.
— И кто же вам об этом рассказал?
— Шевалье де Лоррен и маркиз д'Эффиа. Все эти господа ужинали в «Львином рве». И все шло хорошо до той минуты, когда господин де Сен-Форжа услышал свое имя, произнесенное с насмешкой.
— И оскорбился? Что-то не верится.
— Можно быть женственным на вид и при этом дорожить своей честью. Я имел случаи убедиться в том, что он вовсе не трус.
107 
