42 
– И с кем! С Тайлером Смоллвудом! – поддержала ее Мередит.
– Что ж, я извлекла из случившегося серьезный урок, – сказала Елена, и на мгновение ее хорошее настроение испортилось.
Однако тут Бонни залилась звонким смехом:
– Зато ты подцепила самого крутого парня – Стефана Сальваторе. Это к вопросу о театральных выходах. Когда ты появилась вместе с ним в дверях, я подумала, что галлюцинирую. Как тебе это удалось?
– Никак. Он просто в нужное время появился – как кавалерия в тех старых фильмах.
– И защитил твою честь, – заметила Бонни. – Что может быть более волнующим?
– Вообще-то мне в голову приходит еще несколько вещей, – вмешалась Мередит. – Но с другой стороны – может, у Елены и они схвачены?
– Я вам непременно все расскажу, – пообещала Елена, отпуская подруг и отступая на пару шагов. – Но давайте сначала зайдем домой к Викки. Я хочу с ней поговорить.
– Раз уж на то пошло, то нам ты можешь все рассказать, пока одеваешься, а мы тебе все расскажем, пока ты чистишь зубы, – уперлась Бонни. – И если ты упустишь хоть одну маленькую детальку, тебе придется предстать перед испанской инквизицией!
– Ну вот, – лукаво заметила Мередит, – работа мистера Таннера не пропала даром. Бонни теперь знает, что испанская инквизиция – это не название рок-группы.
Елена смеялась от души, пока они вместе поднимались по лестнице.
У миссис Беннетт был бледный и усталый вид, однако она любезно пригласила их войти.
– Вообще-то Викки лучше отдохнуть; доктор велел ей оставаться в постели, – со странно тревожной улыбкой объяснила хрупкая женщина, провожая Елену, Бонни и Мередит по узкому коридору.
Миссис Беннетт легко постучала в дверь.
– Викки, деточка, к тебе тут девочки из школы пришли. Пожалуйста, не задерживайтесь, – попросила она, открывая дверь.
– Не задержимся, – пообещала Елена, входя в прелестную бело-голубую спальню.
Бонни и Мередит последовали за ней.
Викки лежала на кровати, приподнявшись на подушках. К самому ее подбородку было подтянуто голубое ватное одеяло. На его фоне лицо девочки казалось бледным как бумага, а взгляд ее глаз с опухшими веками был устремлен куда-то вдаль.
– Точно так же она выглядела вчера ночью, – прошептала Бонни.
Елена подошла к кровати.
– Послушай, Викки, – начала она. Викки продолжала глазеть прямо перед собой, но Елене показалось, что задышала она как-то по-другому. – Викки, ты меня слышишь? Я Елена Гилберт. – Она неуверенно взглянула на Бонни и Мередит.
– Может, ей дали транквилизаторы? – предположила Мередит.
Но миссис Беннетт ни о каких лекарствах не упоминала. Хмурясь, Елена снова повернулась к никак не реагирующей на все ее обращения девочке:
– Викки, это я, Елена. Я просто хотела поговорить с тобой про то, что случилось ночью. Я хочу, чтобы ты знала: я тебе верю. – Елена проигнорировала острый взгляд, которым наградила ее Мередит, и продолжила: – Я только хотела тебя спросить…
– Нет!
Резкий и пронзительный вопль вдруг вырвался из горла Викки. Тело, неподвижное как у восковой куклы, лихорадочно задвигалось. Светло-каштановые волосы Викки хлестали ей по щекам, пока она отчаянно мотала толовой, молотя руками по воздуху.
– Нет! Нет! – визжала девочка.
– Сделайте же что-нибудь! – выдохнула Бонни. – Миссис Беннетт! Миссис Беннетт!
Елена и Мередит пытались удерживать Викки в постели, а она изо всех сил от них отбивалась. Дикие вопли не затихали ни на секунду, пока рядом с ними вдруг не оказалась мама Викки. Отталкивая девочек, она попыталась обнять дочь.
– Что вы с ней сделали? – воскликнула она.
Викки вцепилась в свою маму, понемногу успокаиваясь, но затем ее припухшие глаза вдруг обратились на Елену.
– Это ты во всем виновата! Ты злая! – истерически завопила она на Елену. – Держись от меня подальше!
Елена была просто ошарашена:
– Викки! Я только пришла спросить…
– Думаю, вам лучше уйти. Оставьте нас в покое, – резко произнесла миссис Беннетт, сжимая дочь в объятиях, – Разве вы не видите, что вы с ней сделали?
Ошарашенная, Елена молча вышла из комнаты. Бонни и Мередит последовали за ней.
– Должно быть, это лекарства, – предположила Бонни, пока они покидали дом. – Она была решительно не в себе.
– А ты обратила внимание на ее руки? – спросила у Елены Мередит. – Пока мы пытались ее удержать, я ухватила ее за руку. Она была холодна как лед.
42 
