43 
Елена озадаченно качала головой. Все это, казалось, лишено всякого смысла, но она не собиралась позволять произошедшему инциденту испортить ей весь день. Нет, ни за что. Елена отчаянно поискала у себя в голове что-то, способное компенсировать неприятные ощущения, что-то, способное вернуть ее в состояние счастья.
– Точно, – вдруг вымолвила она. – Пансионат.
– Что?
– Я попросила Стефана сегодня мне позвонить, но почему бы нам вместо этого не зайти в пансионат? Это совсем недалеко отсюда.
– Всего лишь двадцатиминутная прогулка, – уточнила Бонни, и лицо ее прояснилось. – По крайней мере, мы наконец-то сможем увидеть его комнату.
– Вообще-то, – поспешила заметить Елена, – я думаю, что вы двое могли бы подождать внизу. Я всего на несколько минут поднимусь к нему, – добавила она в порядке оправдания, когда две девочки недовольно на нее посмотрели.
Странно, однако, на данный момент Елена была совершенно не расположена делить Стефана с подругами. В нем все еще оставалась какая-то тайна.
На стук в дубовую дверь откликнулась миссис Флауэрс. У этого сморщенного гномика в женском обличье были на удивление ясные черные глаза.
– Должно быть, ты Елена, – сказала старуха. – Я видела тебя со Стефаном, когда вы выходили из дома. А потом, вернувшись, он сказал мне, как тебя зовут.
– Вы нас видели? – изумленно спросила Елена. – А я вас не заметила.
– Не заметила, – подтвердила миссис Флауэрс и хихикнула. – Какая ты прелестная девочка, моя милая, – добавила она. – Просто красавица. – И старуха потрепала Елену по щеке.
– Ах, спасибо, – неуверенно отозвалась Елена. Ей решительно не нравилось, как эти птичьи глазки ее пожирают. Затем она взглянула в сторону лестницы: – А Стефан дома?
– Если его не сдуло с крыши, то дома! – сострила миссис Флауэрс и снова хихикнула.
Елена вежливо рассмеялась.
– Мы останемся здесь, с миссис Флауэрс, – сказала Мередит Елене, а Бонни мученически закатила глаза.
Сдерживая смех, Елена кивнула и стала подниматься по лестнице.
«Какой странный старый дом», – подумала девочка, отыскивая потайную лестницу.
Голоса от входа едва доносились сюда, а когда Елена стала подниматься, они и вовсе затихли. Вокруг воцарилась тишина, и, когда Елена достигла смутно освещенной двери наверху, у нее возникло ощущение, что она попала в другой мир. Стук в дверь прозвучал тихо и нерешительно.
– Стефан? – Елена не услышала ни звука, но дверь внезапно распахнулась.
«Должно быть, все сегодня выглядят бледными и усталыми», – успела подумать Елена, а затем она очутилась в объятиях Стефана.
Его руки почти судорожно ее сжали:
– Елена. Ах, Елена…
Затем Стефан отстранился. Все вышло почти как прошлой ночью: Елена едва ли успела заметить, как между ними разверзается пропасть. В глазах у Стефана появилось что-то до тошноты рассудочное и холодное.
– Нет, – вымолвила Елена, едва сознавая, что говорит вслух. – Я тебе этого не позволю. – Целуя, она прильнула к нему всем телом.
Сначала Стефан никак не откликнулся, но затем его тело задрожало, и их поцелуй стал поистине жгучим. Его пальцы погрузились в ее волосы, и вселенная сжалась вокруг Елены. Более не существовало ничего, кроме Стефана, его рук, обнимавших ее, и огня, рождавшегося от соприкосновения их губ.
Несколько мгновений или столетий спустя они разорвали объятия, не в силах справиться с дрожью. Но взгляды влюбленных так и остались прикованы друг к другу, и Елена заметила, что зрачки Стефана слишком широки даже для этого скудного света; вокруг них оставалась лишь тонкая зеленая полоска. Юноша выглядел потрясенным, а его рот – этот рот! – казался немного припухшим.
– Думаю, – начал Стефан, и Елена опять смогла расслышать излишнюю рассудочность в его голосе, – думаю, в таких случаях нам следует быть осторожнее.
Елена кивнула, потрясенная произошедшим не меньше.
«Только не на публике, – подумала она. Не в тот момент, когда Бонни и Мередит ждут внизу. Да и наедине тоже, если только…»
– Но ты можешь просто меня обнимать, – заметила она.
Как странно, что после такого страстного порыва она испытывала в его объятиях такой мир и покой.
– Я люблю тебя, – прошептала Елена в грубую шерсть его свитера.
И почувствовала, как его охватывает дрожь.
– Елена… – снова начал Стефан, и в голосе его зазвучало откровенное отчаяние.
Елена подняла голову:
43 
