очень нудно 
124 
— Это день казни королевы, — прошептала вдруг потрясенная Лаура. — А второй день придется на 21 января?
— У вас великолепная память… Ну вот, — добавил он, указывая на заросший колючим кустарником, едва различимый холмик, — можете положить сюда цветы. Здесь покоится королева… разве что вы предпочтете положить их на могилу короля… Он похоронен у стены.
— Лучше на могилу короля, — проговорила она, не глядя на него. — Хотя разумнее будет разделить букет на две части…
Лаура вынула из букета три розы и опустилась на колени у места, указанного ее спутником. Опустив голову, она читала молитву.
— Вы любили Людовика XVI? — прошептал Талейран, стоя позади нее. — Удивительно…
— Я знаю, многие были очарованы королевой. Но он был так добр…
Больше она не произнесла ни слова, боясь оказаться во власти воспоминаний, о которых тщилась забыть: о своем замужестве в Версале, когда король, почти единственный из всего двора, выказал внимание и любезность девушке не очень знатного бретонского рода, приехавшей из провинции на свадьбу с одним из самых видных придворных, носившим к тому же громкое бретонское имя.
Положив цветы и помолившись, она поднялась с колен и обернулась к Талейрану:
— Не скажете ли мне теперь, месье, с какой целью вы пригласили меня сюда?
Тон был любезным, но твердым, а в глазах Лауры пробежал холодок. Инстинкт подсказывал ей, что этот сорокалетний человек, обладавший бесспорно тонкой интуицией, глубоким умом, внутренней силой, способной возвести его на недосягаемые вершины, именно в силу этих же достоинств вполне мог представлять собой опасность — так под гладким, голубым и невинным покровом воды скрываются глубокие омуты. Он не ответил сразу, а окинул ее довольно бесцеремонным оценивающим взглядом, который смягчил улыбкой.
— Если бы на вашем месте была другая, я бы сказал: с целью встретиться с красивой женщиной, об очаровании которой я давно наслышан…
— Ну так что вы скажете мне? — настаивала она, уже не скрывая нетерпения.
— Что мне нужно было увидеть, что вы собой представляете, а?
Он часто употреблял в своей речи это междометие, чтобы, с одной стороны, сбить собеседника с толку, а с другой — выиграть время на размышление. Но, поскольку Лаура по-прежнему хмурила брови, все-таки объяснил:
— Вам доверена государственная тайна, а значит, вы смертны. И мне кажется, что для смертницы вы держитесь неплохо…
— А должна была бы раскиснуть?
— Вы прожили четыре года взаперти в старом швейцарском замке рядом с несчастной, на чью голову свалилось столько ударов судьбы. Бедное создание, ведь у нее ничего не осталось…
— Позвольте с вами не согласиться! Эта «несчастная» — принцесса, и какими бы эпитетами вы ее ни наградили, они ничего не изменят, и в ее жилах по-прежнему будет течь королевская кровь. Вышло так, что я полюбила это «бедное создание», у которого действительно все отняли. Сначала другие, потом вы сами, вырвав у нее ребенка, благодаря которому она наконец ожила…
— Ах, так вот как представляется вам вся эта история? А я надеялся хоть на каплю благодарности. Если бы не я, ее бы уже давно заперли в венском сумасшедшем доме, в палате для буйных, и, возможно, она бы уже была в смирительной рубашке! Мне представляется, что я принес гораздо больше пользы…
— Это еще надо доказать. Кто такой этот Леонард Ван дер Вальк, которому мне пришлось ее доверить? Внешне он похож на настоящего дворянина, но я по опыту знаю, что внешность бывает обманчива и под благородным ликом может скрываться мерзавец.
— Он во всех отношениях замечательный человек и, кстати, даже как будто не из нашей эпохи… этакий «боевой меч», выкованный на огне страданий. У него в сердце такая рана, что любой другой, не столь сильный духом, подумывал бы о самоубийстве, чтобы освободиться от нечеловеческих мук. А он предпочел и свое имя, и состояние, а ведь он очень богат, принести в жертву борьбе за спасение несчастных. Добавлю, что он был знаком с королевским семейством еще до революции, а потом, переодетый, сумел увидеться с Ее Высочеством в Тампле. Так что, по моему мнению, лучшего претендента для защиты дамы, на долю которой выпало такое количество бед, и не найти. И перестаньте тревожиться из-за своей принцессы: она в самых лучших руках. Лучше расскажите мне о девочке! Она с вами?
124 
