153 
Пленник презрительно глядел на троих мужчин и ухмылялся.
— Надо бы вам, господа, прийти к соглашению. Или, может быть, бросите кости: кому я должен достаться? Только сначала я хочу знать, издохла ли эта падаль, — поинтересовался он, мотнув подбородком в сторону неподвижного тела Лауры.
— Ах, падаль? Ты сам, проклятый, станешь падалью для крабов!
Не владея собой от ярости, удесятерившей его силы, Жуан растолкал жандармов, стерегущих Понталека, и с быстротой молнии нанес ему удар: его ужасный железный крюк вонзился прямо в горло маркиза, чей предсмертный вопль разнесся по всей округе. Вопль был таким громким и долгим, что, должно быть, нагнал страху на окрестные хижины. А Жуан ничего не слышал, опьяненный дикой радостью мести: наконец отомщены и Лаура, и другие жертвы этого негодяя. Маркиз упал и кричал уже не только от боли, но и от беспомощности: с руками, привязанными к туловищу, он никак не мог защититься. Жуан безжалостно потащил его за собой на крюке прямо к морю, не обращая никакого внимания на усилившиеся волны. Те, кто застыл на берегу, пораженные этим звериным молниеносным нападением, подумали, что он и сам вместе со своим другом детства намерен навечно скрыться в морской пучине, и Кренн уже поспешил ему на помощь… Но вот Жуан снова показался на поверхности, задыхаясь… На острие крюка, заменявшем ему левую руку, уже не было страшного груза.
— Не получалось отцепить его, — мрачно пояснил он.
Поднявшись на берег, он заметил, что Лаура пришла в сознание; она смотрела на него, и что-то в глубине ее темных глаз напоминало тревожную мольбу. Он опустился возле нее на колени.
— На этот раз он больше не вернется и не причинит вам зла, — сказал он ей с поистине детской счастливой улыбкой. — Он мертв, Лаура! После стольких лет, стольких трагедий он наконец-то умер, этот сын Сатаны!
Она прикрыла глаза, но тут же вновь их открыла, находясь в сильной тревоге:
— Моя девочка! Надо отыскать ее… надо… К ним подошел капитан:
— Не извольте беспокоиться! Девочка находится в трактире с мадам Евлалией! Это ведь она ее освободила! И вы сами тоже ей жизнью обязаны. Без нее мы никогда бы не узнали о том, что здесь случилось!
— А я всегда говорил, что это славная женщина! — подтвердил Фужерей с такой горячностью, что все вокруг заулыбались.
После того как обе женщины расстались в Трегоне, Лали, вместо того чтобы идти по следам Лауры, которые, как она знала, привели бы ее к трактиру в Гильдо, слегка отклонилась влево и в конце концов дошла до одной бретонской развалюхи. Там проживал один бывший моряк, которого она два года назад спасла из лап жандармов после драки, произошедшей между матросами в одной таверне возле Сен-Серванских верфей. С тех пор она виделась с ним лишь однажды, но знала, что он храбрец каких мало и что на него в случае чего можно рассчитывать. Вот этот случай и представился.
Так что она и отправилась к Танги Легарреку, от души надеясь, что не застанет его мертвецки пьяным.
По счастью, он и выпил-то к тому времени лишь стаканчик-другой и с радостью согласился оказать Лали услугу, о которой та просила: сходить, не откладывая, в Планкоэ и найти там капитана Кренна, или Жоэля Жуана, либо обоих. Они могли находиться либо в жандармерии, либо у девиц Вильне. Танги нужно было передать им записку от Лали. Однако, не забыв о том, что человек слаб и что трактиры процветают в любом уважающем себя городке, денег она ему с собой не дала, зато пообещала бочонок рома и второй, с вином Бордо, — редкость, которую он сам бы никогда себе не позволил. Всем этим Лали намеревалась его вознаградить, если он с честью выполнит свою миссию и тем самым поможет спасти две человеческие жизни.
Легаррека тотчас же как ветром сдуло, а Лали, подхватив корзинку, снова пустилась в путь в направлении Гильдо, куда и прибыла примерно через час после появления там Лауры. Заглянув в квадратное оконце трактира, она увидела свою подругу, сидящую за столом в компании Тангу. Успокоившись на ее счет, она спряталась с другой стороны дороги за разрушенной стеной дома на берегу Аргенона. Пристроив на камень у воды рядом с собой корзинку, она уселась так, чтобы не терять из виду трактир и наблюдать за всем, что происходило вокруг него. Но это место оказалось довольно неудобным. Ледяные порывы ветра были так сильны, что, несмотря на обломки стены и кустарники, хоть как-то укрывающие ее от ветра, пожилая дама, подверженная ревматизму, вынуждена была то и дело менять положение, чтобы не замерзнуть окончательно. Ей показалось, что прошло уже несколько часов, и она решила снова подойти к трактиру, чтобы заглянуть в его окно, но внезапно дверь помещения отворилась, и показались Лаура с трактирщиком. Торопясь подняться, Лали неловко повернулась и… еле сдержала ругательство: ее корзинка полетела в реку. Пропали, конечно, яблоки, а вместе с ними и пистолеты. Она оказалась совершенно безоружной.
153 
