очень нудно 
48 
Деликатный Мериан не стал настаивать и поклонился, уточнив, что «Соваж» и его хозяин всегда к услугам господина барона, в какой бы сезон ему ни захотелось приехать. И Батц в этом не сомневался. Те, кто предпочитал этот трактир роскошным «Трем королям», частенько находили путь к сердцу Мериана, а с бароном он был дружен, искренне восхищаясь им. На заре следующего дня он проводил гостя до импозантного готического портика, расположенного перед большим мостом через Рейн, соединяющим Большой Базель со своим меньшим братом, Малым Базелем. На воротах красовалась покрытая золотом железная голова шуточного короля: из его рта при помощи специального механизма через равные промежутки времени в сторону Малого Базеля высовывался язык. Тут они расстались. Батц вскочил в седло и поскакал на мост, не забыв по дороге снять шляпу перед часовней, построенной в центре. Мериан стоял, провожая взглядом своего старого постояльца, олицетворявшего его тайную страсть к приключениям.
Эттенхайм находился примерно в двадцати пяти лье от Базеля, и Батц добрался туда только к вечеру следующего дня. Волнение за судьбу малолетнего короля миновало, и теперь у него не было никакой причины гнать коня. Город, расположенный на первых возвышенностях Шварцвальда, недалеко от Рейна, ютился посреди вспаханных земель и виноградников; на самой его высокой точке устроилась красивейшая церковь нежно-розового цвета в стиле барокко. Эттенхайм ранее считался сердцем маленького княжества в составе Страсбургской епархии, но потом отделился. Здесь поселился принц-кардинал де Роган [40]после недолгого пребывания в рядах духовенства Конституанты; с тех пор он вел достойную жизнь и славился щедростью. Первые эмигранты, устремлявшиеся на восток, пользовались его поистине братским гостеприимством. Среди них были принц Конде, его «принцесса», офицеры и виконт Мирабо, младший брат политического деятеля, именно здесь создавший свой знаменитый легион. Легионеры, известные своими черными мундирами, входили в состав армии Конде и прославились отвагой и мужеством. Но армия Конде покинула город, после чего в Эттенхайме воцарилось относительное спокойствие.
Трагическая судьба постигла эту горстку отчаянных волонтеров, продемонстрировавших удивительное бесстрашие и подававших пример как своим однополчанам, так и тем французам, которые были их противниками. Летом 1793 года армия Конде провела блестящую операцию на линии Висембурга, где, захватив Хагенау, начала присматриваться к Страсбургу. Конвент отправил туда значительное подкрепление. Одновременно Пишегрю в Бертсхайме и Гош в Гейсберге отбросили солдат принца: им пришлось отойти к Ландау, переправиться через Рейн и расквартироваться на зиму в Растатте. Это был тяжелый болезненный исход, с исключительными по жестокости эпизодами, как, например, вот этот: в одной повозке перевозили двоих, одним из них был господин де Баррас, кузен Барраса из Конвента, а вторым — гренадер из легиона Мирабо, кричавший от боли на каждой выбоине. Баррас призывал раненого стоически переносить страдания по примеру господа, отдавшего жизнь на кресте, и короля, умершего на эшафоте. На что раненый, не прекращая стонов, ответил:
— Легко говорить, когда ты не ранен…
Вместо ответа Баррас распахнул плащ, продемонстрировав гору бинтов, прикрывавшую то, что осталось от его ног, оторванных пушечным ядром.
Затем на маленькое войско навалилась страшная зима, принеся болезни, холод, обнищание и болезнь герцога Энгиенского. У принца Конде не хватало денег, он все время был на грани разорения, несмотря на помощь своей хорошей знакомой, принцессы Монако, продавшей все свои бриллианты и ценности ради помощи принцу. В конце концов поступили субсидии из Англии. Это позволило Конде переформировать свой корпус, учитывая передвижения рейнской армии, и с помощью внука занять позиции в лагере Мюльхайма, сокращая таким образом расстояние между ними и вражескими частями.
Но в Эттенхайм, где ритм повседневной жизни отбивали мирные колокола, отголоски войны доходили лишь только во время коротких наездов герцога Энгиенского. Молодой герцог не упускал возможности повидаться с возлюбленной, а заодно испытать на себе благотворное воздействие местного горячего источника: курорт продолжал функционировать и в эти смутные времена.
Жил кардинал де Роган не в замке, а в огромном старинном доме под названием Амтсхаус, в самом сердце городка. Его огромная двухскатная коричневая крыша была увенчана парой резных щипцов. Дневной свет проникал в помещение через множество мелких, почти квадратных окон, а дверь не закрывалась ни днем ни ночью. Дом окружали тенистые деревья. Кардинал посвятил себя служению всем, кому могла понадобиться его помощь. Жил он просто, вместе с племянницей и несколькими домашними, по большей части священниками. Обо всем этом Батц узнал в трактире «У Солнца», прилепившемся сбоку к старинному монастырю. Еще ему сказали, что лучшее время для частной аудиенции было утро, сразу после мессы, которую проводил Его Преосвященство ежедневно в семь утра в розовой церкви неподалеку.
48 
