очень нудно 
33 
— Джим, — сказал Вилл.
Четверо взрослых смущенно поежились.
— Должно быть, они отнесли его в какой-нибудь шатер. — Вилл тронулся с места.
Один из полицейских поймал его за локоть.
— Как ты сказал — сто пятьдесят лет? — спросил он Джима. — А почему не все триста?
— Может, и триста! Господи. — Джим повернулся, крича: — Мистер Кугер! Помощь приехала!
В Шатре уродцев загорелся свет. Яркие лампы озарили шумно хлопающие флаги над входом. Полицейские подняли взгляд. МИСТЕР СКЕЛЕТ, ВЕДЬМА ПЫЛЮГА, СОКРУШИТЕЛЬ, ВЕЗУВИО — ГЛОТАТЕЛЬ ЛАВЫ! — плавно танцевали, нарисованные каждый на своем флаге.
Джим остановился перед шелестящим пологом у входа в шатер.
— Мистер Кугер? — воззвал он. — Вы… здесь?
Полог выдохнул жаркий воздух, пахнущий львами.
— Ну что? — спросил один полицейский.
Джим прочел ответ колышущегося полога.
— Они говорят — да. Они говорят — войдите.
Джим шагнул вперед. Остальные последовали за ним.
Войдя, они за решеткой теней от шестов рассмотрели собранных на высоких помостах уродцев, отбившихся от общества изгоев с увечными лицами, костями, душами.
За шатким столиком вблизи четверо играли в карты оранжевого, лимонно-зеленого, солнечно-желтого цвета, на которых были изображены фантастические звери и расписанные солнечными символами крылатые люди. Тут сидел, подбоченясь, Скелет, на костях которого можно было играть как на пианино; рядом — Пузырь, из которого вечером можно было выпустить воздух, с тем чтобы вновь надуть его на рассвете; тут и лилипут по имени Прыщ, которого можно было дешево переслать по почте в посылочном ящике; возле него — еще более крохотный, неудачный продукт биологии и времени, Карлик, такой маленький и скрюченный, что лица его не было видно за картами, которые он сжимал дрожащими, узловатыми, артритическими пальцами.
Карлик! Вилл вздрогнул. Эти руки! Чем-то такие знакомые. Где? Кто? Что? Но взгляд его уже сместился дальше.
Вот Мсье Гильотен — черное трико, длинные черные чулки, на голове черный колпак, руки скрещены на груди — стоит навытяжку возле своей кровавой машины; под небесами шатра над ним зависло лезвие, алчный, метеорно сверкающий нож, жаждущий рассечь пространство. Внизу, у колодок для головы, простерлась в ожидании мгновенной кары бутафорская фигура.
Вот Сокрушитель — сплошные жилы и канаты, железо и сталь, поставщик костей, дробитель челюстей, выжиматель соков.
Вот Глотатель лавы Везувио с ошпаренным языком, опаленными зубами, изрыгающий дюжины шаровых молний в чертовом колесе шипящих огней, расписывающих тенями шатровый свод.
В кабинах рядом еще три десятка уродцев таращились на летящие огни, пока Глотатель лавы, оглянувшись, не заметил посторонних и не утопил сотворенные им солнца в кадке с водой.
Вверх взмыли клубы пара. Все замерли, образуя живую картину.
Затихло некое жужжащее насекомое.
Вилл живо повернулся.
На самом большом помосте, держа в украшенной розовой наколкой руке иглу для татуировки, словно стрелу для духового ружья, стоял мистер Мрак, Человек с картинками.
Вся кожа его была щедро разрисована. Голый по пояс, он колол сам себя длинной иглой, добавляя новую картинку на левую ладонь. Когда же насекомое в его руке перестало жужжать, он круто повернулся. Однако Вилл, устремив взгляд ему за спину, воскликнул:
— Вон он! Вон мистер Кугер!
Полицейские и врачи встрепенулись.
За спиной мистера Мрака стоял электрический стул.
На этом стуле сидел дряхлый человек, которого мальчики перед тем видели хрипящим и распластанным в виде кучи костей и белого воска на сломанной карусели. Теперь он был выпрямлен подпорками и пристегнут ремнями к аппарату, насыщенному грозовой энергией.
— Это он! Тогда он… умирал.
Пузырь взлетелна ноги.
Скелет завертелся на месте.
Прыщ блохой скакнул на опилки.
Карлик выронил карты, и взгляд его, то безумный, то бездумный, забегал вверх, вбок, вперед.
«Я знаюего, — сказал себе Вилл. — О боже, что они сделалис ним!»
Продавец громоотводов!
Он самый. Смятый, сплющенный, искалеченный неким страшным воздействием — словно плоть его сжали в кулак…
Продавец громоотводов.
Но тут с замечательной быстротой произошли две вещи.
33 
