44 
И тут, продолжая глядеть, они поняли почему.
Ибо несомненно восковая Ведьма так же несомненно была жива. Да, слепая, однако она выбросила пальцы в ржавых пятнах вниз, и они щупали, гладили струи воздуха, рубили и разделывали ветер, шелушили пласты пространства, затмевали звезды, порхали туда и сюда, потом замирали, нацеливаясь, как нацеливался ее нос.
А еще мальчики поняли…
Они поняли, что хотя она слепа, эта слепота особенная. Спустив вниз свои руки, Ведьма могла ощупывать выпуклости земли, трогать крыши домов, проверять лари на чердаках, сгребать пыль, исследовать токи воздуха в коридорах и души людей, токи, струящиеся от легких к запястьям, пульсирующие в горле и висках и возвращающиеся обратно в легкие. Как оничувствовали, что шар опускается, шурша, словно осенний дождь, так и эта Ведьма чувствовала, что душа то покидает, то вновь наполняет их трепещущие ноздри. Каждая душа — огромный теплый пальцевый отпечаток — ощущаласьВедьмой по-разному, она могла мять их пальцами, словно глину; каждая пахла по-своему, Вилл слышал, как она вдыхает его жизнь; у каждой был свой особенный вкус, она смаковала их своим каучуковым ртом, гадючьим языком; они и звучалиразлично, она заталкивала души в одно ухо, извлекала через другое!
Руки Ведьмы теребили воздух, одна искала Вилла, другая — Джима.
Тень воздушного шара окатила их страхом, обдала ужасом.
Ведьма выдохнула.
Освобожденный от малой толики влажного балласта, шар поднялся вверх. Тень поползла дальше.
— Господи! — произнес Джим. — Теперь они знают, где мы живем.
Мальчики ахнули. По черепице Джимова дома медленно полз какой-то зловещий груз.
— Вилл! Она зацапаламеня!
— Нет! Сдается мне…
Шурша и шелестя, по крыше снизу доверху словно прошелся какой-то бредень. Затем на глазах у Вилла шар взмыл вверх и удалился курсом на холмы.
— Она улетела, вон она летит! Джим, она что-то сделала с твоей крышей. Подай сюда шест!
Джим протолкнул к нему длинную подпорку для бельевой веревки. Вилл закрепил ее конец на своем подоконнике, повис на руках и двинулся по шесту, перехватываясь, пока Джим не втащил его в свое окно, после чего они босиком прошлепали в чулан, откуда, подтягивая и подталкивая друг друга, поднялись на объятый жутковатой тишиной, пахнущий лесопилкой, старый, темный чердак. Выбравшись на высокую крышу, Вилл воскликнул, одолевая дрожь:
— Джим, смотри — вотоно!
И в самом деле было на что посмотреть в лунном свете.
След, подобный тому, какой оставляет на тротуаре улитка. Он отливал серебром, он лоснился. Но этот след оставила гигантскаяулитка; существуй она в самом деле, весила бы полсотни килограммов. Серебристая полоса была около метра в ширину. Начинаясь внизу от забитого сухими листьями водостока, она тянулась, мерцая, до самого конька, откуда ее переливы скатывались до другого края.
— Зачем это? — выпалил Джим. — Для чего?
— Легче высматривать, чем по номерам домов и названиям улиц. Она пометила твою крышу так, что видно за километры, хотьночью, хотьднем!
— Вот те на. — Джим нагнулся и потрогал след. К пальцу пристала какая-то дурно пахнущая липкая масса. — Вилл, что будем делать?
— Есть идея, — прошептал тот в ответ. — До утра они не вернутся, им нельзя сразу шум поднимать. У них что-то задумано. А мы сейчас — вот чтосделаем!
На газоне внизу, словно огромный удав, свернулся кольцами в ожидании поливочный шланг.
Вилл мигом спустился вниз, ничего не опрокинув, никого не разбудив. Сидящий на крыше Джим изрядно удивился, когда Вилл тотчас вскарабкался обратно, тяжело дыша и сжимая в руке шланг, фыркающий водой.
— Вилл, ты гений!
— Ага! Живей!
Они вместе подтащили шланг, чтобы окатить черепицу, смыть серебро, стереть зловещую ртутную краску.
За этим делом Вилл не забывал о чистых красках ночи на грани утра, и он увидел, как воздушный шар примеряется к ветру. Почувствовал что-то? Вернется к ним? Пометит крышу снова, и придется опять смывать след, а Ведьма пометит еще раз, так и будем смывать до самого рассвета? Так и будем, коли понадобится.
«Если бы только, — говорил себе Вилл, — я мог остановить эту Ведьму. Они не знают, где мы живем, не знают, как нас зовуг. Мистер Кугер чуть жив, он не вспомнит, не скажет. Карлик — еслиэто продавец громоотводов — безумен и, даст бог, не в состоянии соображать! Мисс Фоули они до утра не решатся беспокоить. Вот и пришлось им, скрипя зубами там на лугу, выслать на поиски Ведьму Пылюгу…»
44 
