очень нудно 
28 
— Ого! — потом, присмотревшись, поправилась. — Даже — ого-го!
Уловив, что явилось объектом пристального интереса зарубежного гостя, она, наконец, бледно-розово покраснела, невольно оправляя и одергивая халат.
— Дауно у ас это? — хрипло и зачарованно прошептал негр.
Медсестра уже успела вернуть самообладание на место.
— С детства! — ехидно сказала она и ловко исчезла из поля зрения.
В поисках объекта живейшего интереса Мананга покрутил головой. В установившейся тишине из-за двери комнаты отдыха персонала донесся голос дежурного анестезиолога:
— Ну, слава Богу! Концерт окончен. Что, реланиум уколола?
— Вроде того, — отозвалась сестра, торопливо набирая в шприц не два, а целых четыре кубика.
Торопясь закончить до прихода доктора, она одним движением повернула пациента набок и перекинула на каталку. Сохраняя восторженную мечтательность, Мананга попытался развязать диспут:
— Йа не нуждайт...
Острая игла вошла в ягодицу, заставив его вскрикнуть. Реальность, данная в ощущениях, походила на вздутие собственной попы до размеров ритуального тамтама.
— Тс-с... — сказала сестра.
— Хр-р-р... — отозвался Мананга, мгновенно засыпая.
Большими печальными глазами девушка посмотрела на уменьшение в размерах жизненного тонуса пациента, перевернула его на спину и укрыла одеялом. Выезжающая каталка напоминала подводную лодку, медленно втягивающую перископ.
* * *
Молодой и неженатый дежурный хирург извлек из стола коньяк и конфеты. Опытная, но незамужняя хирургическая сестра «на минутку» забежала в ординаторскую.
Доктору одновременно хотелось женщину и спать. Желания противоборствовали. На стороне мужских инстинктов выступали молодость и двухнедельное воздержание. Против сражались хроническая усталость, голод и недосып.
Сестричке хотелось мужчину и замуж. Пересечение этих параллельных прямых представляло сложную нелинейную задачу. Сначала секс, а потом свадьба — или наоборот? Женщина, подобно минеру, не имеет права на ошибку, действуя на ощупь... на слух, на зрение и на вкус.
К утру решение было принято, условности отринуты. Пятизвездочный дагестанский катализатор немыслимо ускорил процесс. Тонко почувствовав нужный момент, она поняла — пора! Прочной нитью, связующей душевную беседу с телесным контактом, крепкая рука хирурга легла на нежную девичью грудь. Страстный шепот, поцелуи, полумрак... С тихим шорохом на стол упали халаты, звякнули снятые часы, мягко стукнули о коврик скинутые тапки. Нежно, но уверенно его ладонь двинулась по бедру...
Бульдозером по интиму загрохотала в коридоре приближающаяся каталка.
Предваряя стук в дверь, девушка в доли секунды успела одеться и выскочить из ординаторской. Навстречу ей сестра из реанимации везла на каталке перед собой прикрытого одеялом негра.
— Перевод вашего послеоперационного, — злорадные нотки были почти неуловимы.
Количество холостых врачей в больнице катастрофически стремилось в минус бесконечность. Все они состояли на незримом, но строгом учете, и над сокращением их поголовья работали превосходящие силы женского коллектива.
— Огромное вам спасибо, — язвительность скрылась под толстым-толстым слоем благодарности.
Двое охранников, изваяниями замерших в дальнем конце коридора, прислушались, получая огромное удовольствие.
Медсестра реанимации постучала костяшками по гулко отозвавшемуся гипсу:
— Просыпайся, Лумумба, тебе здесь рады.
Спросонья Мананга неловко повернулся, потревожив свежие швы на животе. Не открывая глаз, он взвыл пароходной сиреной, отчего и проснулся. Пробуждение вкупе с болью его расстроило.
— Хорошо, что не стали дожидаться пересменки! — в словах столь грубо оторванной от любви девушки не было ни капли досады. Лишь пара ведер бессильной злости.
— Ну, мне пора, — освободившаяся от хлопотного пациента коллега легким перышком снялась с места и радостно упорхнула.
Одуревшим сонным взглядом Мананга засек отбытие знакомого бюста. Прекратив стонать, нигериец снова затянул песню, радуя больницу непредсказуемостью гамм.
На шум из ординаторской вышел дежурный хирург. Дабы его приподнятое состояние не бросалось в глаза, руки он держал в карманах халата.
— Свободные палаты есть? — шепотом спросил доктор.
— Ай-яй-яй-и-и-и — убил-ли негра-а-а! — вдруг сменил репертуар окончательно разбуженный самим собой африканец.
28 
